Черри

– Не обязательно. Если хотите, мы будем делать все, что в наших силах, чтобы сохранить ему жизнь.

– Да, так я хочу! – воскликнула Лора, и из глаз у нее брызнули слезы.

Когда Говард и Лора остались одни, они посидели немного в тишине.

– Они делают все возможное, – сказал Говард.

– Все ли?

Он удивился.

– Да, конечно.

– О, Говард, я не хотела сказать, что они халатны или что-то в этом роде, я знаю, что здесь замечательные врачи, но мне кажется, мы слепо позволили этому тянуться без изменений, когда должны были что-то предпринять. – Она села рядом с ним и сложила руки на коленях. – Мы уже были в этой ситуации, помнишь? Что, если бы мы… если бы я отвезла Розу в больницу в ту же минуту, когда она только отказалась от кормления?

– Стой, подожди…

– Я знаю, что ты скажешь, что мне все всегда говорили: я сделала все, что могла, я ни в чем не виновата. Но вопрос «что если» от этого не исчезнет. И я обещала, Говард, я обещала, что всегда буду о нем заботиться, буду беречь его, буду задавать вопросы, которые он не может задать сам. Что я возьму это на себя. Он стал моим вторым шансом.

Он накрыл ее руку своей.

– И что ты предлагаешь?

– Точно не знаю, но у тебя разве нет такого чувства, что мы сидели сложа руки и просто ждали? Столько времени он пролежал в санатории, а мы ничего не делали?

Говард не ответил. Он видел, что его жена хотела предложить что-то конкретное.

– Я больше не могу, Говард. Вдруг мы упускаем что-то важное? Вдруг мы позволили себе расслабиться? Я тут нашла одну больницу, частную клинику, которая специализируется на неврологических заболеваниях. У них есть один врач-консультант, который специализируется на коматозных пациентах. Мне кажется, нам нужно обратиться к нему, пусть он посмотрит Дэниела.

– Его же придется перевести для этого?

– Да, но в той клинике все те же условия, что и здесь, плюс этот консультант. Доктор Белл. Я могу позвонить и уверена, как только Челси и Вестминстер санкционирует его перевод, они позаботятся об остальном.

– А не опасно ли его передвигать? Когда он так болен?

– Мы спросим.

Говард обдумал слова жены, но Лора восприняла его молчание за отказ. В ее голосе звучали слезы.

– Говард, если он умрет, я не думаю, что смогу с этим жить, зная, что не испробовала все возможное, не сделала для него самое лучшее. Может, доктор Белл и повторит то же самое, что говорят здесь, зато это будет экспертное мнение.

Говард посмотрел на нее. Два потерянных человека, они ждали спасения хоть откуда-нибудь. Сколь бы ни слаба была надежда, это все же было лучше, чем оставаться на необитаемом острове.

– Тогда пойдем и обсудим это с врачом.

Доктор ясно дал им понять, что, по его мнению, такое решение вряд ли что-то изменит, но не стал их останавливать, и два дня спустя на карете «скорой помощи» Дэниела перевели в Веллингтонскую больницу.

Лора пришла попрощаться с его сиделкой и вспомнила, что, поскольку был четверг, вечером должна была прийти Черри.

– Вы не могли бы связаться с ней и сообщить о его переводе?

Сиделка странно на нее посмотрела.

– Она уехала. В Канкун на две недели. Она вам не сказала?

Лора вспомнила их разговор.

– Ах да, конечно. Когда она уехала?

– Кажется, в прошлый понедельник.

Лора отправилась в Веллингтонскую больницу проследить, как устроили Дэниела. Кроме того, у нее был назначен прием у доктора Белла.

К несчастью для Лоры, мнение доктора Белла ничем не отличалось от остальных. Дэниел не реагировал на отключение от аппарата. Через три дня после перевода произошла вторая остановка сердца. Лору и Говарда вызвали в клинику, и доктор Белл тактично предупредил их, что ситуация не выглядит благоприятной.

– Боюсь, есть высокая вероятность очередной остановки сердца в ближайшее время, а когда они следуют друг за другом, пациенту очень сложно поддерживать жизнь.

– Как скоро? – спросила Лора.

– Сложно знать наверняка, но это может случиться в течение двадцати четырех или сорока восьми часов.

Лора вернулась в большую, светлую отдельную палату Дэниела и тихо села у его кровати. Она попыталась, она в самом деле сделала все, что было в ее силах, но, похоже, и этого было недостаточно. Она взяла сына за руку. Ее сердце было разбито вдребезги – оно так долго было треснувшим, что рассыпалось на тысячи мелких осколков, которые царапали и больно впивались в ее внутренности.