Чертополох и терн. Возрождение веры

Шекспир в «Буре» описывает неаполитанского короля Алонзо и его сына Фердинанда, гостя волшебника Просперо. Бытует представление, будто Шекспир для своих комедий выбирал место наугад (Арагон, Неаполь, Верона, Арденнский лес), такое место, о котором никто слыхом не слыхивал. Однако король Неаполя Альфонсо V Арагонский существовал в реальности, его портрет рисовал Пизанелло, а у короля Альфонсо действительно был сын Фердинанд I (Ферранте). Реальный Альфонсо и впрямь был королем известным, его прозвали Великодушным за непомерные траты на искусство. Правда, Альфонсо Великодушный прогнал из Неаполя другого короля, Рене Доброго, человека неординарного – но таковы причуды политики. Сын Альфонсо Великодушного, принц Ферранте, был кровопийцей, стал отвратительным диктатором; зато сам Альфонсо предлагал гуманисту Джаноццо Манетти дискуссию о жизненном предназначении человека. При дворе Альфонсо Великодушного должность королевского секретаря занимал жовиальный Антонио Беккаделли; пышность соседствовала с игривыми забавами – то был двор амбициозный. При неаполитанском дворе написан трактат Валла «О подложности Константинова дара», оспаривающий догмы церкви, а принц Ферранте трупы казненных мумифицировал и рассаживал в зале дворца – Шекспиру было где подсмотреть противоречия ренессансных нравов. Король Рене Добрый, у которого Альфонсо отобрал Неаполь, удалился в Прованс и жил уединенно в Эксе, держа при себе небольшой рыцарственный двор. И это обстоятельство также описано в другой пьесе Шекспира – «Как вам это понравится»: в комедии рассказано о том, как изгнанный герцог удаляется вместе со своим поэтическим окружением в Арденнский лес. Читая пьесы Шекспира, можно следить за историей южных королевств; комедии Шекспира – это северная мечта о Ренессансе. Как и многим северянам, Шекспиру атмосфера южных дворов Италии XV–XVI вв. казалась сказочной: в итальянских королевствах видели гармонию университетской учености и романтики средневековых легенд, видели чудесное сочетание искусства, любовной лирики и рыцарской куртуазности. Манит не столько флорентийский диспут академиков, сколько быт трубадуров, рыцарей цветущих садов. Альфонсо Великодушный, Лоренцо Великолепный, Рене Добрый, маркизы д’Эсте, создавшие «великолепную эпоху» – этих правителей величали гуманистами. В образах Гамлета, Ромео, Отелло, Просперо – и вплоть до Бенедикта и Петруччо – Шекспир слил понятия «ученость» и «рыцарственность». Персонажи наподобие Ульриха фон Гуттена или Пико делла Мирандола, рыцари и гуманисты в одном лице, сделали художественный образ рыцаря – реальностью. В картине Витторио Карпаччо «Молодой рыцарь на фоне пейзажа» (1510, Музей Тиссена-Борнемисы) нарисован именно такой образ рыцаря-гуманиста: воин в латах на фоне весеннего сада, под ногами у него цветы, в руке меч, а нежное лицо можно счесть идеальным ликом гуманизма, хотя гуманист вооружен. Характерно, что существует несколько версий по поводу того, какой именно из рыцарей Италии запечатлен – настолько лестно каждому роду выглядеть столь гуманно и воинственно.