Четверо Благочестивых. По обе стороны закона

— Мы уже выяснили, как адская машина попала в парламент. В тот день, когда это произошло, видели, как в здание парламента входил мистер Баскоу, старик, депутат от Северного Торрингтона.

— И что? — удивился сэр Филипп.

— На самом деле в тот день мистера Баскоу и близко у здания парламента не было, — спокойно пояснил сыщик. — Мы могли об этом и не узнать — его имя не значилось в списках голосовавших. Но мы до сих пор работаем над этим делом, и всего пару дней назад случайно все выяснилось.

Сэр Филипп вскочил и стал нервно ходить по кабинету.

— Отсюда следует, что они прекрасно осведомлены о жизни в Англии, — твердо сказал он.

— Да, очевидно, и в этом кроется главная опасность.

— Но, — нахмурился политик, — вы говорили, что нам нечего бояться… Что никакой опасности нет.

— Сэр, опасность заключается в том, — тихо заговорил детектив, напряженно всматриваясь в министра, — что люди, способные так изменять свою внешность, не могут быть обычными преступниками. Я не знаю, что за игру они затеяли, но играют они мастерски. Один из них, как видно, настоящий дока в подобных вещах, и именно его я боюсь… сегодня.

У сэра Филиппа нервно дернулась голова.

— Я уже устал от всего этого! Устал… — он с силой хлопнул по краю стола открытой ладонью. — Сыщики, маски, убийцы! Это все уже превратилось в мелодраму!

— Нужно потерпеть еще день или два, — как можно убедительнее произнес офицер. «Четверо благочестивых» действовали на нервы не только министру иностранных дел. — К тому же мы еще не решили окончательно, что будем делать сегодня вечером, — добавил он.

— Поступайте как хотите, — бросил сэр Филипп и поинтересовался: — Мне сегодня разрешат ехать в парламент?

— Нет, это в наши планы не входит, — ответил детектив.

Сэр Филипп на секунду задумался.

— Насколько я понимаю, все ваши действия держатся в тайне?

— Секретность абсолютная.

— Кто о них знает?

— Вы, комиссар столичной полиции, ваш секретарь и я.

— И больше никто?

— Ни один человек. С этой стороны опасность не угрожает. Если ваша безопасность зависит от секретности ваших перемещений, бояться нечего.

— Вы свои планы где-нибудь записываете? — спросил Филипп.

— Нет, сэр, мы ничего не записываем. Все приготовления обсуждаются устно. Даже премьер-министру о них ничего не известно.

Сэр Филипп облегченно вздохнул.

— Это хорошо, — заметил он, когда сыщик поднялся, собираясь уходить.

— Мне еще нужно встретиться с комиссаром. Это займет не больше получаса, а тем временем я советую вам не выходить из комнаты, — сказал он.

Сэр Филипп вышел вместе с ним в приемную, где сидел Гамильтон, его секретарь.

— В последние день-два, — сказал Фалмут, когда один из его людей подошел к нему и стал помогать надеть плащ, — меня не покидает неприятное чувство, можно сказать, чутье подсказывает, что за мной постоянно наблюдают. Поэтому я решил передвигаться исключительно на автомобиле: за ним не уследить так, чтобы не привлечь к себе внимания. — Он сунул руку в глубокий карман и достал большие защитные очки. Надевая их, сыщик несколько смущенно усмехнулся. — Это моя единственная маскировка. И я могу сказать, сэр Филипп, — добавил он с сожалением в голосе, — что впервые за двадцать пять лет службы чувствую себя в дурацком положении.

Когда Фалмут ушел, министр иностранных дел вернулся в свой кабинет и сел за письменный стол.

Он ненавидел оставаться один, это пугало его. То, что в доме находилось еще два десятка полицейских, не помогало побороть нахлынувшее чувство одиночества. Страх перед «Четверкой» не покидал его, и это до такой степени истощило нервы бедного министра, что теперь даже малейший шум раздражал его. Он взял лежавшую рядом с чернильницей ручку, покрутил ее, думая о чем-то своем, стал механически водить ею по промокательной бумаге и разозлился, увидев, что нарисовал несколько четверок.

А стоил ли законопроект всего этого? Стоит ли ради него идти на такой риск? Нужна ли кому-нибудь такая жертва? Эти вопросы он снова и снова задавал себе, пока вдруг не подумал: какая жертва? Какой риск?

— Еще ничего не произошло, я уже думаю о самом худшем, — пробормотал он, отшвырнул ручку, и повернулся к столу боком. — Совсем не обязательно, что они сдержат свое слово… Да что тут говорить, невозможно же, чтобы они…

Тут в дверь постучали.

— Суперинтендант? — удивился министр иностранных дел, когда стучавший вошел. — Уже вернулись? Так скоро?

Детектив, энергично смахивая носовым платком пыль с усов, вынул из кармана официального вида голубой конверт.

— Лучше оставлю это у вас, — негромко, чтобы не было слышно за дверью, сказал он. — Только я вышел за порог, как подумал: «Ведь всякое может случиться, мало ли что».

Министр принял конверт.

— Что это? — спросил он.

— Если бы кто-нибудь случайно увидел, что я ношу этот документ с собой, для меня это была бы настоящая катастрофа, — сказал сыщик и развернулся, собираясь уходить.

— И что мне с этим делать?