Четверо Благочестивых. По обе стороны закона

— Мы не допускаем случайностей, — стал читать детектив, — если случится хоть один сбой, если хоть что-то из того, что мы обещали, пойдет не так, мы признаем неудачу. Мы настолько уверены в том, что цель нашего существования — претворение в жизнь великого замысла, мы настолько убеждены, что являемся необходимыми инструментами в руках божественного провидения, что не смеем ради великой цели идти на неоправданный риск. Поэтому крайне важно, чтобы исполнению каждой казни предшествовали определенные заранее оговоренные действия, которые должны быть выполнены полностью и в точном соответствии с планом. Например, мы считаем необходимым доставить последнее предупреждение сэру Филиппу Рамону и, чтобы сделать предупреждение это более внушительным, доставить его должен кто-то из нас лично. Мы сделали все, чтобы этот пункт нашего плана был приведен в исполнение. Однако наши требования к самим себе настолько велики, что, если предупреждение это не будет передано сэру Филиппу в руки в соответствии с данным обещанием сегодня до восьми часов вечера, все наши приготовления окажутся напрасными, и нам придется отказаться от запланированной казни.

Детектив замолчал, каждая черточка его лица выражала разочарование.

— Увидев ваше возбуждение, сэр, я решил, что вы нашли что-то новое. Все это я уже читал. Копия статьи была прислана в Скотленд-Ярд, как только ее получили.

Секретарь взволнованно ударил кулаком по столу.

— Разве вы не видите? — запальчиво выкрикнул он. — Разве не видите, что больше нет надобности защищать сэра Филиппа, что его можно больше не использовать как приманку, что мы вообще можем вздохнуть спокойно, если считаем этих людей… Посмотрите на часы…

Детектив быстрым движением вынул из кармана часы, посмотрел на циферблат и присвистнул.

— Черт возьми, половина девятого! — изумленно пробормотал он, и все трое на какое-то время замерли, осмысливая важность этого открытия.

Тишину нарушил сэр Филипп.

— А если это уловка, чтобы усыпить нашу бдительность, — дрожь в голосе выдала охватившее его волнение.

— Не думаю, — медленно произнес детектив. — Я даже уверен, что это не так, и ослаблять охрану не стану… Но я верю в благородство этих людей… Не знаю, почему я так говорю, ведь я имею дело с преступниками последние двадцать пять лет и никогда не верил даже лучшим из них. Но почему-то я не могу не верить этим людям. Если у них не вышло доставить вам свое послание, больше они нас не побеспокоят.

Рамон напряженной походкой прошелся по кабинету.

— Хотел бы и я в это верить, — пробормотал он. — Мне бы вашу уверенность!

Стук в дверь.

— Срочная телеграмма для сэра Филиппа, — доложил седой служитель.

Министр протянул руку, но детектив опередил его.

— Вспомните предупреждение Пинкертона, сэр, — сказал он и вскрыл коричневый конверт.

«Только что получили телеграмму, отправленную с Чаринг-Кросс[32] в 7:52. Начинается словами: „Последнее предупреждение министру иностранных дел доставлено“. Подписано: „Четверо благочестивых“. Это правда?

Редактор „Мегафона“».

— Что это значит? — в полном недоумении произнес Фалмут, прочитав телеграмму.

— Это значит, дорогой мистер Фалмут, — сердито воскликнул сэр Филипп, — что ваша благородная «Четверка» — не более чем группка лжецов и хвастунов, да к тому же еще и убийц. И еще, я надеюсь, это означает, что вы наконец оставите свою смехотворную веру в их честность.

Детектив не ответил, но по лицу его прошла тень, он задумчиво прикусил губу.

— После того как я ушел, сюда никто не входил? — спросил он.

— Никто.

— И вы не видели никого кроме вашего секретаря и меня?