Четвертый Кеннеди

В июне Берт Одик прилетел на своем самолете в Шерхабен, чтобы обсудить с султаном восстановление Дака. Султан принимал его по-царски. Восточные пиры и танцовщицы чередовались с совещаниями с членами международного консорциума, которые намеревались вложить деньги в восстановление Дака. Одик всю неделю собирал доли, но по всему выходило, что основное финансовое бремя ложится на его корпорацию и на султана Шерхабена.

В последний перед отлетом вечер он и султан ужинали вдвоем. В конце трапезы султан приказал слугам и телохранителям покинуть комнату. Улыбнулся Одику.

— Я думаю, нам пора перейти к главному. — Он помолчал. — Ты привез то, что я просил?

— Я хочу, чтобы вы уяснили для себя главное, — ответил Одик. — Мои действия не направлены против Америки. Я просто должен избавиться от этого мерзавца Кеннеди, или он упечет меня за решетку. Он намерен проверить все наши сделки за последние десять лет. Так что я работаю и на вас.

— Я понимаю, — кивнул султан. — Но мы будем слишком далеко от эпицентра событий. Ты позаботился о том, чтобы эти документы не могли вывести на тебя?

— Разумеется. — Он протянул султану кожаный брифкейс.

Султан раскрыл его, вытащил папку с фотографиями и схемами. Просмотрел их. Фотографии запечатлели различные помещения Белого дома, схемы показывали контрольно-пропускные пункты в разных частях здания.

— В реальности все, как на схемах? — спросил султан.

— Нет, — ответил Берт Одик. — После того как Кеннеди три года тому назад въехал в Белый дом, Кристиан Кли, возглавляющий ФБР и Секретную службу, многое изменил. Белый дом надстроили на один этаж, который отошел под личные апартаменты президента. Я знаю, что этот четвертый этаж больше похож на сейф. Никому о нем ничего не известно. Не публиковалось ни одной фотографии. Кроме личных слуг Кеннеди, там бывают разве что его ближайшие помощники.

— Но и эти схемы не помешают, — заметил султан.

— Я готов помочь и деньгами. Действовать надо быстро, чтобы успеть до выборов.

— Сотня всегда найдет применение деньгам, — покивал султан. — Я прослежу, чтобы они попали по назначению. Но ты должен понимать, что эти люди руководствуются исключительно принципами. Они — не наемные убийцы. Поэтому они будут считать, что деньги получают от меня, главы маленького угнетенного государства. — Он улыбнулся. — После уничтожения Дака Шерхабен, безусловно, попадает в эту категорию.

— Я бы хотел обсудить еще один вопрос, — сменил тему Одик. — Моя компания потеряла в Даке пятьдесят миллиардов. Я думаю, нам стоит изменить условия сделки, по которым мы получаем твою нефть. В последний раз ты выдвинул очень жесткие условия.

Султан добродушно рассмеялся:

— Мистер Одик, более пятидесяти лет англичане и американцы грабили арабские страны. Шейхи получали гроши, тогда как вы зарабатывали миллионы. Это позорная страница наших отношений. А теперь твои соотечественники негодуют, когда мы хотим брать за нефть ее истинную цену. И я уже не упоминаю о том, сколько вы запрашиваете за ваше оборудование и технологии. Ничего не выйдет, теперь вам придется платить сполна. Прошу тебя, не обижайся, но я даже думал о том, чтобы просить тебя пересмотреть цену на нефть в сторону ее увеличения.

Они прекрасно поняли друг друга: настоящий бизнесмен никогда не упустит шанса воспользоваться ситуацией и выторговать более выгодные условия. И обменялись дружескими улыбками.

— Полагаю, американским потребителям придется платить за то, что они выбрали в президенты сумасшедшего, — вздохнул Одик. — Не хочется мне этого делать, но…

— Но выхода у тебя нет. Ты же бизнесмен, а не политик.

— Бизнесмен, который готовится переквалифицироваться в арестанты. — Одик рассмеялся. — Если только Кеннеди не исчезнет. Я хочу, чтобы ты понял меня правильно. Для моей страны я готов на все, но не позволю политикам указывать, что и как я должен делать.

— И это правильно, — согласился с ним султан. Хлопнул в ладоши, призывая слуг, посмотрел на Одика. — А теперь пора и отдохнуть. Больше никаких дел. Насладимся жизнью, пока у нас еще есть такая возможность.

В какой-то момент, наблюдая, как стройные танцовщицы извиваются в такт мелодичной музыке, Одик наклонился к султану.

— Если тебе потребуются деньги для важного дела, я их пришлю. Со мной их связать не смогут. С Кеннеди надо что-то решать.

— Я хорошо тебя понял, — ответил султан. — Но мы же договорились: о делах ни слова. Позволь мне выполнить обязанности гостеприимного хозяина.

* * *

Энни, которая скрывалась у своих родственников в Сицилии, очень удивилась, когда ее вызвали на встречу с членами Сотни.

Состоялась она в Палермо. Двух молодых людей она знала по Римскому университету. Тот, что постарше, лет тридцати, всегда ей очень нравился. Высокий, сутуловатый, в очках с золотой оправой. Блестящий ученый, со временем он бы мог стать профессором истории. В отношениях с друзьями его отличали мягкость и доброта. А его политическая непримиримость объяснялась ненавистью, которую он питал к жестокости капиталистического общества. Звали его Джанкарло.