Четвертый путь

В. Можем ли мы легко сделать что-то неправильно, если действуем просто согласно нашему воспитанию, механически? Лучше ли будет действовать против этого?

О. Действовать против этого было бы одинаково механично, вы только противопоставите одну механичность другой. Если вы делаете что-то против того, что привыкли делать, это не обязательно будет правильным. Кроме того, это не значит, что все, чему вас научили или к чему вы привыкли, неправильно. Это было бы слишком просто. Возьмите некоторые примеры ваших действий, и вы увидите, что, когда что-то случается, когда вы позволяете этому случаться, происходящее может быть как правильным, так и неправильным. Но, будучи сознательными, вы могли бы выбирать, и это была бы совершенно другая ситуация.

В. Должны ли мы признавать обычные стандарты поведения или находить новые в работе?

О. Очень часто мы извиняем себя или находим извинения тому, что забываем обычные стандарты, так как считаем, что должны иметь новые. Когда мы находимся в процессе приобретения новых стандартов, то в какой-то момент у нас нет никаких, поэтому вы должны понять, что необходимо следовать обычным стандартам, пока не приобретены новые. Если вы возьмете сущность обычных моральных законов, вы не найдете ничего особенно отличного от того, что есть в этой системе. Например, возьмем обычные правила отношений с людьми. Они очень просты: не делай другим того, чего не хочешь, чтобы сделали тебе. Это вполне логично и ясно и полностью принято в системе.

В

. Не должны ли мы сами найти то, что правильно и что неправильно, а не верить тому, что нам скажут?

О. Как вы можете найти это сами? Люди искали ответ на этот вопрос с сотворения мира и все еще его не обнаружили. Если бы вы могли обнаружить сами, что правильно и что неправильно, вы могли бы отыскать и все остальное. Нет, вы должны учиться этому, как и многим другим вещам, которым учиться необходимо. Только когда вы понимаете ценность самовоспоминания, вы начинаете иметь правильные ценности и можете судить и взвешивать.

В. Есть много вещей, которые человек делает добровольно, зная, что они неправильны, но он недостаточно силен, чтобы остановить это.

О. Конечно, потому что если вы механичны во всем, то не можете стать сознательными только в одной области. Кроме того, добровольно – не значит сознательно; вещи просто случаются. Если все случается, то одна вещь не может не случиться; она должна случиться.

В

. Есть ли какой-то моральный стандарт, отличающий эту систему?

О. Да, конечно, но, как я только что сказал, в отношении к этой системе его очень легко понять. Это отношение механического к сознательному. Это значит, что некоторые вещи механичны и должны оставаться таковыми, но другие, ныне механичные, должны стать сознательными.

Видите ли, одна из самых трудных вещей – различать правильное и неправильное, или добро и зло. Наш ум не привык думать об этом по отношению к сознанию. Мы считаем, что должно быть постоянное внешнее определение, которое нужно принять, помнить и которому можно следовать, и мы не можем представить себе, что не существует никакого внешнего определения. Но есть внутренние качества действий, которые все и определяют.

Эта идея отношения хорошего и плохого к сознательному и несознательному очень полезна для размышления, особенно когда вы начинаете находить правильные аналогии; не только потому, что это дает вам некое определенное понимание, но и потому, что, удерживая свой ум на этой и подобных идеях, которые вы слышите в системе, вы держите его на самом высоком уровне, возможном для нас, то есть в интеллектуальных частях центров. Вы не можете с пользой для себя думать об этом более низкими, механическими частями центров, ибо из этого ничего не выйдет. Чтобы получить какое-то понимание, вы должны применять интеллектуальные части центров, и не только одну, но две или три одновременно.

Что такое мораль? Понимание законов поведения? Этого недостаточно. Если мы говорим, как дикари: «Если ты крадешь у меня, это плохо, но если я краду у тебя, это хорошо», это не мораль, это просто дикарское поведение. Потому что мораль начинается тогда, когда появляется чувство хорошего и плохого в отношении собственных действий, и человек способен отказаться от того, что он считает плохим, и делать то, что считает хорошим.