Четвертый триместр: Как восстановить организм и душевное равновесие после родов

Когда я вернулась в США, мама купила еще одну кроватку, надеясь, что сумею приучить дочь спать отдельно. В конце концов она продала эту кроватку, когда мы вернулись в Бразилию. Ни в одной из кроваток дочка так и не поспала.

На протяжении нескольких лет многие предполагали, что совместный сон вредит как мне, так и моей дочери. Некоторые говорили, что у меня никогда не будет романтических отношений, если дочь так и будет занимать соответствующее место в моей постели. Психоаналитик-фрейдист заявил, что, если мне снятся эротические сны, они на уровне бессознательного будут неподобающим образом влиять на мою дочь. Мои родители расстраивались, когда внучка оставалась у них ночевать, потому что у нее не было нормального режима сна. Чтобы заснуть, ей было необходимо лечь рядом с кем-то из них. Так продолжалось много лет. Казалось, мне со всех сторон твердят, что я делаю что-то потенциально вредоносное. Временами я колебалась и думала, что это действительно нелепо: дочке пять лет, а она все еще спит со мной. Я была вынуждена подчиняться этому ежевечернему ритуалу – моей обязанностью было уложить ее в кровать. Поэтому временами я запускала целую кампанию: покупала новое постельное белье в рюшечках и устраивала из этого шумиху, как бы подчеркивая тот факт, что дочка наконец выросла. Как правило, она залезала в свою новую кровать, мы читали книгу вслух, обменивались поцелуями на ночь, я шла к себе, ложилась, минут на пять воцарялась тишина, а потом дочка подходила к моей кровати и спрашивала: «Можно к тебе?» – и я соглашалась. На самом деле нам обеим это нравилось – а потом перестало.

Когда я работала над главой 9, где говорится об истории родов, меня осенило, почему мы с дочкой до сих пор спим в одной постели. Я написала о том, что в истории родов кроется важная информация и ключи к нашей душе, к собственному жизненному пути и к взаимоотношениям с теми людьми, которые присутствовали на родах, – и после этого решила, что самое время мне последовать собственным советам.

Когда во время схваток я несколько часов провела одна, рожая дочь, у нас с ней возникло внутреннее убеждение, что мы вдвоем противостоим целому миру. Это представление осталось с нами и после родов. Пока мы продолжали возвращаться к этой, самой основополагающей связке каждую ночь, дочь всегда хотела спать в одной из двух поз, напоминающих положения, в которых я кормила ее грудью, и приходила в отчаяние, если я пыталась что-то изменить.

Мне было нужно на подсознательном и физическом уровне показать дочке, что и у нее, и у меня все будет в порядке и для этого нам не обязательно спать вместе каждую ночь. Я хотела, чтобы она почувствовала, что в ее жизни есть и другие надежные опоры, помимо меня. Эта мысль ее слегка напугала. Я предупредила ее за неделю и заверила, что у нее всегда будет возможность полежать со мной обнявшись утром. В этот раз у нас все действительно получилось! План не срабатывал, пока я пыталась выставить дочь из своей постели просто потому, что о необходимости этого шага говорили мне другие люди. Смена привычки произошла только тогда, когда я была по-настоящему к этому готова. Когда в самой глубине души поняла, что это правильно, я сумела выдержать то сопротивление, которое она была готова мне оказать.

Думаю, также важно упомянуть, что в тот период у меня было несколько замечательных романов. Хор мнений извне, который внушал мне, что я саботирую собственную личную жизнь и допускаю серьезную ошибку, оказался не прав, по крайней мере не в том смысле, который под этим подразумевался.

Постепенно, по мере освоения родительских навыков, вы также начнете понимать, что речь идет не столько о том, чтобы сделать все правильно, сколько о том, чтобы выяснить, что вы за человек, что за человек ваш ребенок и что вы собой представляете вместе. Был ли совместный сон правильным решением? Не могу сказать. Поступила бы я так снова? Не знаю. В чем я уверена, так это в том, что совместный сон был частью нашего уникального совместного танца, которым мы жили. Я знаю, что изменение этой схемы должно было произойти в свой срок и требовало глубокого анализа, подготовки и мужества. Я считаю, что сепарация произошла тогда, когда мы обе были к ней готовы и способны выдержать эти перемены.

Я не агитирую за совместный сон и не выступаю против. Я говорю об этом просто для иллюстрации того, что любой выбор, который мы делаем, имеет свои плюсы и минусы. Любая модель воспитания может стать тиранической, если в ее рамках мы не позволяем себе жить и дышать. Мы постоянно сопоставляем собственные потребности и потребности наших малышей, чтобы принимать решения, которые подойдут нам обоим. Мы думаем, что наилучшее для них

может не совпадать с тем, что является наилучшим для нас. Таким образом, наши идеалы все время оказываются на разделочной доске. На самом деле такая идеология или стиль воспитания мучает нас, ведь мы чувствуем, что обязаны им следовать, потому что эксперты или книги все знают лучше нас.