Четыре года в австро-венгерском Генштабе. Воспоминания полномочного представителя германского Верховного командования о боевых операциях и закулисных соглашениях. 1914—1918

Осознание того, что соглашения с австро-венгерским Главным командованием по вопросу о назначении общего главнокомандующего достичь не удается, в конечном итоге привело к пониманию необходимости его решения путем быстрейшего достижения соглашения между двумя императорами. Однако такой шаг мог повлечь за собой отстранение фон Гетцендорфа от должности или его добровольную отставку. Поэтому исходя из этого соображения их встреча была отложена. Ведь находившуюся и без того в довольно тяжелом положении союзную армию не следовало подвергать новым потрясениям из-за ухода ее начальника Генерального штаба.

Тем не менее при всем уважении к фон Гетцендорфу вопрос о командовании все же должен был быть решен. И разрешить его взялся император Германии Вильгельм II. В конечном итоге в ставке германского Верховного командования состоялось совещание, на котором присутствовали эрцгерцог Фридрих, фон Гетцендорф и фон Гинденбург, где и было достигнуто соответствующее соглашение. Согласно ему с 28 июля верховное командование на Северо-Восточном фронте, включая 2-ю австро-венгерскую армию Бем-Эрмоли, возлагалось на фон Гинденбурга. Он подчинялся германскому Верховному командованию, которое в отношении района к югу от Припяти согласовывало свои решения с Главным командованием Австро-Венгрии. Армии же южного фланга были сведены в «группу армий эрцгерцога наследника престола»[37].

Конечно, никто не поверит, что ситуацию на Востоке могло изменить одно только имя Гинденбурга. Однако всем понятно, что фельдмаршал, взяв на себя ответственность за командование, в корне изменил ситуацию на всем фронте за счет ликвидации трудоемких процессов передачи приказов по двум армейским каналам и исключения влияния личностного фактора на принятие решений. Теперь на своем фронте он мог поддерживать надлежащий порядок. А кроме того, с его вступлением в должность началась систематическая переброска немецких частей на фронт союзников и широкий обмен офицерами. Армии смогли ближе познакомиться друг с другом и получить представление об имевшихся у них особенностях. В результате у них возрос взаимный интерес, а все это, не считая отдельных неудач и срывов, заметно способствовало общему делу.

Не случайно очень многие как старые, так и молодые австро-венгерские офицеры откровенно говорили мне, что они давно мечтали вместе выступать с немецкими войсками и воевать под немецким командованием, а почерпнутый в этом плане опыт никаких разочарований с собой не принес. На австрийском же солдатском жаргоне прибывавшие на фронт немецкие части вообще назывались «корсетными пластинами жесткости». И хотя это название может показаться не совсем удачным, оно точно отражало истинное положение вещей.

Однако урегулирование командных отношений на Восточном фронте явилось тем не менее лишь частичным решением. Вопрос о едином главнокомандующем по-прежнему оставался нерешенным. В то же время стремление к его урегулированию стало исходить из совершенно разных источников. Так, Энвер-паша[38] и король Болгарии внесли предложение, чтобы верховное командование принял на себя германский император. Того же, причем совершенно независимо от этого, добивались и многие офицеры из окружения австро-венгерского Верховного главнокомандующего[39]

. Ведь все были убеждены, что в столь ответственный момент настоятельно необходимо объединение всех сил и что личные особые пожелания приниматься во внимание больше не должны. Поэтому в случае необходимости данный вопрос мог быть решен и без фон Гетцендорфа.

Так уж случилось, что меня вызвали в Пщину, где поручили заняться вопросом, который я и сам там хотел инициировать.

Эрцгерцог Фридрих согласился с тем, чтобы общим Верховным главнокомандующим стал император Германии. Но при этом по нему ясно было видно, насколько сильно его беспокоило сопротивление начальника Генерального штаба. Поэтому он и попросил меня лично представить данное предложение фон Гетцендорфу. Однако тот категорически отклонил его и в тот же день направил телеграмму с просьбой освободить его от занимаемой должности.

Между тем предложение, против которого столь решительно выступил фон Гетцендорф, сводилось к следующему: германский император возьмет на себя «единое руководство общими вопросами ведения войны», а организация реализации его решений будет возложена на начальника немецкого Генерального штаба. При этом самостоятельность армейских командований затрагивалась только в той мере, в какой это было абсолютно необходимо. Достигнутое же ранее взаимопонимание должно было превратиться в постоянный фактор. Но если приказ будет отдан, то его надлежало выполнять при любых обстоятельствах.