Чилийский поэт

– А как?

– Вбиваешь столбы в землю, причем можно делать это даже на неровной поверхности, и потом получается дом как бы на ножках. Так что строение и участок не зависят друг от друга. И при разводе один бывший супруг может остаться с домом, а другой – с землей.

– И как же перенести такой дом?

– Его ставят на толстые бревна и тащат с помощью волов. Эта операция называется «перетаскивание жилья». А если требуется перевезти строение с одного острова на другой, то из бревен мастерят плот и буксируют его на катерах. Дом, плывущий между островами, выглядит красиво. Ну и практично тоже – не нужно выгружать скарб. Впрочем, картины со стен приходится снимать, чтобы не упали.

– На Чилоэ много разводов?

– Не очень, но иногда ведь хочется жить поближе к своим детям или внукам, и тогда, приобретая участок земли, забираешь дом с собой. А вообще-то приятно сознавать, что твое жилье не приросло к земле намертво. Такой способ работает как на суше, так и в море. Прекрасно, что у дома есть ноги, все постройки должны их иметь.

– Да, это красиво, – искренне поддакнула Прю.

В понедельник она отправилась в Вальпараисо, где провела четыре дня, расспрашивая поэтов, рекомендованных Рокотто, – трех женщин и двух мужчин. Представители мужского пола ограничились тем, что дружно поносили Сантьяго, хотя оба были коренные столичные жители. Один из них показался Прю очень талантливым, второй, возможно, тоже был таким, но еще и склонным все тщательно осмысливать, непрерывно и тупо цитировать немецких и французских философов, а также диктовать тексты своей секретарше начальственным тоном. Что касается трех поэтесс, то они утверждали, что дружат между собой, однако Прю показалось: в глубине души они ненавидят друг дружку. Больше всех ей понравилась Хавьера Вильябланка. Каждое утро, за первым кофе, она десять раз прочитывает чужое стихотворение, стараясь запомнить его. Затем завтракает с дочерью, они живут вдвоем в маленьком домике на холме Мирафлорес. Позже отводит ее в школу, и весь оставшийся день Хавьеры уходит на нестабильную и малооплачиваемую работу. И так до одиннадцати вечера, когда поэтесса садится за обеденный стол и записывает по памяти прочитанное утром стихотворение. Степень искажения сильно различается, но оно присутствует всегда. Цель Хавьеры – помнить текст в течение дня, чтобы сама жизнь, так сказать, исправляла запомненное. Она занимается этим почти двадцать лет и издала четыре книги с теми версиями, которые считает переводами или искажениями оригинальных стихов.

В последний вечер в Вальпараисо Прю почувствовала себя вконец измотанной. Она заглянула в первое попавшееся заведение, чтобы поесть картошки фри и дать голове отдохнуть – ей уже не хотелось ничего больше знать о поэтах. Однако, едва сделав первый глоток пива, услышала… декламацию стихов. Прю подумала, что все население города посвящает себя поэзии, хотя тут же догадалась, что в баре выступают, как она их называла, любители. Один из них, с прямыми волосами до пояса, начал так:

– Сегодня я хочу посвятить выступление одному из моих лучших друзей, полностью изменившему мою жизнь: Хулио, Хулио Кортасару[38].

Любительские вирши ужасны, но слушатели привычно наградили автора аплодисментами. Наряду с общим посвящением Хулио Кортасару каждое стихотворение автор преподносил какому-либо другому своему «приятелю»: Джону Леннону, Фридриху Ницше (которого панибратски назвал Федерико), Камило Сесто[39], Хоакину Сабине[40], Жан-Полю Сартру и футболисту Давиду Писарро. Между тем сами поэты-любители понравились Прю больше, чем профессионалы. Позже, почти в полночь, знакомые французские туристы повели ее на концерт певца и композитора Чиноя. Он вызвал восторг у Прю: его странный фальцет, как и лихорадочный ритм хаотичного, тонкого бренчания врезались в ее память навсегда.

– Чиной еще и поэт, – сообщил ей позже незнакомец – весьма дружелюбный пьянчужка, настаивавший на возможности проводить Прю до хостела. – Кажется, он публикует книги и все такое прочее.

– А есть ли в Вальпараисо хоть один не поэт? – спросила она.

– Да вот я не поэт. Но все равно пишу.

– И что же ты сочиняешь?

– Афоризмы.

С трудом избавившись от дружелюбного пьяницы, Прю легла на кровать в хостеле и принялась смотреть видео Чиноя на «Ютьюбе». В одном ролике певец сидел на деревянной лестнице и играл на гитаре. «Проходи же», – внезапно обратился он между двумя строфами к ребенку, который хотел ступить на лестницу, но не смел помешать музыканту. И тогда, не переставая играть, Чиной отодвинулся в сторону, пропуская мальчика, который поднимался по ступенькам быстро и осторожно. Прю несколько раз просмотрела эту сценку, представив, как через годы будет с безудержной ностальгией вспоминать свое путешествие. Она заснула, перебирая в голове последние строки понравившейся песни: