Численник

О, сколько поэтов с утра до утра,живых, неживых, тех, что жили вчера,свой рот открывали сказать, что пора,пора, не пора, я иду со двора,я строкою иду, как идут ладьей,как идут на месть, поклянясь враждой,как идут в разнос, объясня нуждой,как уходят в бой, заслонясь собой…О, сколько поэтов всегда и сейчасзамучены в профиль, убиты анфас,а все не кончается тихий экстази не истончается тварный запас,запас одиночеств и сваленных снов,

прокисших пророчеств и свальных грехов,и спеси дремучей из свистнутых мов,и смеси гремучей из стиснутых слов.О, сколько поэтов… Да я-то причем,с приподнятым узким, как месяц, плечом,с неслышимым плачем, как палачом,с башкою, пристукнутой кирпичом?..

«Мне говорят, что мое лицо…»

Мне говорят, что мое лицотоненько светится вечерами,словно осыпано звездной пыльцой,словно восходит в воздушном храме.Слушать такое не надо, нельзя,хуже – в стихах записать или прозе,

как по канату, по ветру скользя,падаешь и разбиваешься оземь.

«Я каждый день беседую с пространством…»

Я каждый день беседую с пространством.Я задаю вопросы, и ответыпространны. И они престранны.И простого нету.Теперь твержу с упрямым постоянством,что жизнь моя мной до смерти любима,и то, что я в ней постояльцем,сейчас и мимо,меня смущает.Мне в ответ молчанье,

какое разлагается по спектру,как белый свет на радужные краски,какую хочешь выбери, но тайно,вслух не называя,однако зная:радуга и радость —из одного произрастают корня.

«Я только что была в саду, в аду…»

Я только что была в саду, в аду,в лесу, среди травы густой и пряной,зализывала будущие раныи отводила прежнюю беду.Я разводила пламенный костериз чувств и сучьев, чисел и наречий,

язык огня дрожал, как человечий,пел соловей вдали, вблизи стучал топор.Я только что…Меня там больше нет.Иное существо, осыпанное пеплом,в себе, как в городе, большом и светлом.Костер погас.В саду синел рассвет.

Комаровский вальс

жестокий романс,

написанный на полях газеты «Правда»

за 16 октября 1985 года

А. С.