Что может быть лучше плохой погоды. Тайфуны с ласковыми именами

Интересующие меня досье действительно лежат в сейфе. Нельзя сказать, что это целая гора папок, но если учесть, что все хранящееся в них написано мелким шрифтом и на тонкой бумаге, то станет ясно, что тут есть над чем потрудиться. Я отношу их на стол и достаю свой миниатюрный фотоаппарат.

– Помогайте мне, чтоб нам поскорее закончить, – обращаюсь шепотом к ван Альтену.

Голландец начинает молча перелистывать страницы одну за другой, а я, облокотившись на стол, действую фотоаппаратом.

– Неужто вы собираетесь снимать все подряд? – спрашивает архивариус, едва скрывая свое нетерпение.

– Я это делаю только ради вас, – бормочу в ответ. –

Чтоб не пришлось беспокоить вас вторично.

Дело вроде бы пустяковое, но отнимает у нас около часа. Чем ближе к концу, тем нервознее становится голландец и тем чаще приходится покрикивать на него:

– Держите как следует!

– Не переворачивайте сразу по два листа!

– Готово! – говорю я наконец, пряча в карман катушку с последней использованной пленкой.

– А деньги? – спрашивает он.

– Если вас устраивает чек, вы его получите немедленно.

Надеюсь, у вас была возможность проверить мой счет в банке.

– Ваш счет меня не интересует, и я уже говорил, чеки мне ни к чему!

– Вечером я принесу вас остальные восемь пачек.

– До завтрашнего вечера вы без труда сумеете сбежать, – рычит архивариус.

– Я считал вас умным человеком, ван Альтен, а вы меня разочаровываете. Как вы не понимаете, если я сбегу, то тем самым наполовину провалю выполнение своей задачи, поскольку вызову подозрения и срочные контрмеры. Мне пришлось бы бежать, если бы вы меня предали, но это же не входит в ваши намерения, не правда ли?

– Нет, конечно! – отвечает, не задумываясь, голландец. – И все-таки вы можете сбежать.

– Я вам говорю, завтра вечером вы получите всю сумму наличными у себя дома. Чего вам еще?

– Я не желаю, чтоб вы приносили их ко мне домой.

Уложите все в чемоданчик и оставьте его на вокзале: шкаф

295. Вот вам дубликат ключа.

– Тем лучше. – И я прячу ключ в карман.

– А сейчас спускайтесь в приемную второго этажа.

Услышите, как дежурный поднимается наверх, – воспользуйтесь моментом, чтобы выскользнуть на улицу.

– А сигнальное устройство у входной двери?

– Об этом я позаботился, ступайте! Или вы хотите, чтобы у меня совсем разыгрались нервы?

Отступление проходит без видимых сложностей. Пять минут спустя я уже шагаю под освежающим дождиком вдоль спящих вод канала. Смеркается, но еще достаточно светло, чтобы, сворачивая в переулок, я мог обратить внимание на человека, идущего в сотне метров позади меня. Вполне может быть, что это случайный прохожий, но проверка никогда не повредит. И я направляюсь к Кальверстрат, где народу всегда тьма-тьмущая. Если я этому человеку нужен, он обязательно приблизится ко мне еще до того, как я выйду на оживленную улицу, чтобы не потерять меня в толпе.

Мое предположение подтверждается. Но мой таинственный спутник не из людей Эванса. Это опять седовласый приятель Эдит.

10

Убеждая ван Альтена в том, что у меня нет намерения бежать, я говорил чистую правду. Хотя во мне, как и во многих людях, таится существо, всегда готовое дать тягу.

«Задача выполнена, микрофильмы у тебя в кармане, большего ты не узнаешь, даже если будешь торчать тут вечность. Чего ждать? Чтоб тебя убрали?» – так примерно рассуждает упомянутое существо. Рассуждения довольно логичные на первый взгляд, что не мешает мне оставить их без внимания, потому что это логика труса.

Однако ван Альтен не верит мне. И человек, который сейчас идет за мною следом, тоже мне не верит. Он, похоже, воображает, что я готов на любую авантюру, и хочет любой ценой быть в курсе моих поступков. Он не сомневается, что я не подозреваю о его присутствии.

Передвигаясь по многолюдной Кальверстрат и поглядывая на освещенные витрины, я обдумываю одно предприятие, точнее, два и не знаю, которому из них отдать предпочтение: зайти ли в спэк-бар в конце улицы и поесть как следует или поиграть в прятки со своим преследователем. В конечном итоге спортивная страсть оказывается сильнее чревоугодия. Я внезапно сворачиваю в темную узкую улочку, связывающую Кальверстрат с Рокин, шмыгаю в какую-то парадную, поднимаюсь до первой лестничной площадки и выглядываю в оконце. Две минуты спустя я вижу седовласого, который, оглянувшись, устремляется в сторону Рокин.

Если седовласый не большой любитель беготни, он обшарит глазами бульвар, а затем направит свои стопы туда, где почти наверняка меня застукает, – к моему жилищу. А потому мне лучше опередить его и лишить удовольствия дождаться меня у входа.

Отказавшись, не без сожаления, от мысли хорошо поужинать, иду домой, бесшумно поднимаюсь в квартиру и так же бесшумно, чтобы не беспокоить Эдит, запираюсь изнутри, из педантизма повернув до отказа и задвижку. От уличных фонарей в комнате достаточно светло, чтобы можно было раздеться и принять горизонтальное положение, самое удобное для размышлений.

Светящиеся стрелки часов показывают без малого двенадцать, когда на лестнице слышатся вкрадчивые шаги.