Читаем Что такое литература? полностью

И суть отнюдь не в том, чтобы позволить перенести наши произведения на экран или приспособить их для передач французского радио: писать надо специально – и для кино, и для радиовещания. Те трудности, которые я упоминал выше, происходят от того, что радио и кино – это механизированные отрасли: просто в силу того, что в них работают крупные капиталы, они неизбежно находятся сегодня либо в руках государства, либо в руках безвестных и консервативно настроенных компаний. К писателю обращаются только по недоразумению: сам он верит, что кому-то нужен его труд, до которого никому и дела нет, но в действительности от него хотят получить только его подпись, которая стоит денег. И поскольку в этом вопросе ему не хватает практической сметки и посему его обычно не удается склонить к продаже одного без другого, то от него пытаются по крайней мере добиться либо того, чтобы он нравился публике и тем самым обеспечивал доходы акционерам, либо того, чтобы он убеждал в правильности государственной политики и тем самым этой политике служил. В обоих случаях ему, с помощью статистики, доказывают, что плохая продукция больше пользуется успехом, чем хорошая, а после того, как его просветят относительного дурного вкуса публики, его постараются уговорить этому дурному вкусу подчиниться. Когда работа закончена, то для того, чтобы быть полностью уверенными в низкопробности произведения, его вручают посредственностям, которые вырезают из него все, что выше их понимания. Именно на этом этапе нам необходимо вступать в борьбу. Не следует снижать планку только ради того, чтобы понравиться, напротив, следует явить публике ее собственные устремления и мало-помалу поднимать ее уровень до тех пор, пока у нее не возникнет потребность в чтении

. Внешне необходимо проявлять уступчивость, следует стать незаменимыми, а еще нужно, если получится, укрепить наши позиции, прибегнув к легкому успеху; затем надо воспользоваться неразберихой в правительственных службах и недостаточной осведомленностью производителей, чтобы обратить их оружие против них самих. Вот тогда писатель и устремится в неведомое: он станет говорить, в кромешной тьме, с людьми, которых не знает и с которыми прежде всегда говорили с единственной целью: с целью их обмануть; он позволит себе говорить вместо них об их ненависти и об их заботах, с его помощью люди, прежде никогда не отраженные ни одним зеркалом и научившиеся, подобно слепцам, улыбаться и плакать, не видя себя, внезапно узрят перед собой свой собственный образ. Кто посмел бы утверждать, будто литература от этого проиграет? Я, полагаю, что она от этого лишь выигрывает: целые и дробные числа, которыми прежде исчерпывалась вся арифметика, ныне охватывают лишь малую долю науки о числах. Так же обстоит дело и с книгой: «всеобщая литература», если только она когда-нибудь появится на свет, будет иметь и свои иррациональные числа, и свою алгебру, и собственные мнимые числа. И пусть не говорят, будто этим промышленным отраслям нет дела до искусства: в конце концов, книгопечатание – это ведь тоже отрасль промышленности, а ведь литераторы былых времен отвоевали ее для нас; я не думаю, что мы когда-нибудь станем заправлять всеми делами в «mass media», но было бы прекрасно начать завоевывать их для наших преемников. В любом случае, нет никаких сомнений в том, что если мы не воспользуемся средствами массовой информации, то должны будем смириться и всегда писать только для буржуазии.

3. Если допустить, что нам удалось одновременно затронуть такие разнородные слои, как благожелательно настроенная буржуазия, интеллектуалы и не присоединившиеся к коммунистам рабочие, то каким образом создать из них публику, иными словами, некое органичное единство читателей, слушателей и зрителей?

Перейти на страницу:

Все книги серии Философия — Neoclassic

Психология народов и масс
Психология народов и масс

Бессмертная книга, впервые опубликованная еще в 1895 году – и до сих пор остающаяся актуальной.Книга, на основе которой создавались, создаются и будут создаваться все новые и новые рекламные, политические и медийные технологии.Книга, которую должен знать наизусть любой политик, журналист, пиарщик или просто человек, не желающий становиться бессловесной жертвой пропаганды.Идеи-догмы и религия как способ влияния на народные массы, влияние пропаганды на настроения толпы, способы внушения массам любых, даже самых вредных и разрушительных, идей, – вот лишь немногие из гениальных и циничных прозрений Гюстава Лебона, человека, который, среди прочего, является автором афоризмов «Массы уважают только силу» и «Толпа направляется не к тем, кто дает ей очевидность, а к тем, кто дает ей прельщающую ее иллюзию».

Гюстав Лебон

Политика
Хакерская этика и дух информационализма
Хакерская этика и дух информационализма

Пекка Химанен (р. 1973) – финский социолог, теоретик и исследователь информационной эпохи. Его «Хакерская этика» – настоящий программный манифест информационализма – концепции общественного переустройства на основе свободного доступа к любой информации. Книга, написанная еще в конце 1990-х, не утратила значения как памятник романтической эпохи, когда структура стремительно развивавшегося интернета воспринималась многими как прообраз свободного сетевого общества будущего. Не случайно пролог и эпилог для этой книги написали соответственно Линус Торвальдс – создатель Linux, самой известной ОС на основе открытого кода, и Мануэль Кастельс – ведущий теоретик информационального общества.

Пекка Химанен

Технические науки / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука

Похожие книги

«Герой нашего времени»: не роман, а цикл
«Герой нашего времени»: не роман, а цикл

Авторского обозначения жанра главное произведение Лермонтова в прозе не имеет. В критике сразу появилось и утвердилось, за неимением лучшего, обозначение «роман». Было желание подчеркнуть целостность произведения. В наше время теоретиками обоснованы вторичные жанровые образования — книга и цикл. Они устраняют терминологическую несообразность (роман, состоящий… из повестей; это книга, состоящая из повестей) и даже эффективнее помогают понять целостность произведения. Наше исследование устраняет терминологическую невнятицу в обращении к главному лермонтовскому творению в прозе, что уже неплохо, но оно не формально, а содержательно. Усиление внимания к диалогическим связям между компонентами цикла показывает и еще покажет свою плодотворность.

Юрий Михайлович Никишов

Критика