Чудеса Дивнозёрья

Никаких сомнений – это аука явился ей в образе собаки, почуяв непритворное горе, и теперь заманивает. Его хитрость была понятна: если бы Алёнка стала вытаскивать раненого симаргла, ей пришлось бы самой подлезть под трухлявую сосну – и аука наверняка устроил бы так, чтобы она там застряла.

Подкравшись поближе, Алёнка, улучив момент, ловко накинула зачарованную петельку на лапу ауки, а Снежок – уже настоящий – проявился и цапнул зубами верёвку.

– Ага! Попался! – Девочка захлопала в ладоши.

Аука, взвизгнув, заметался и, сбросив пёсье обличье, превратился в заросшего зеленоватой шерстью старикашку с длинным носом, крючковатыми пальцами и огромным брюхом. Ростом он был Алёнке по пояс, но так злобно зыркал чёрными глазёнками, похожими на угольки, что приближаться к нему совсем не хотелось. Она бы и не осмелилась, если бы Снежка рядом не было.

Аука заверещал тоненьким голоском, замахал лапками:

– Уходи, маленькая ведьма! Так и быть, я позволю тебе уйти из леса живой.

– Ишь какой добренький! – Алёнка упёрла руки в бока (она видела, Тайка всегда так делала). – Это наш лес. Нечего тут хозяйничать!

– Какая ты вредная!

Аука подёргал верёвку, проверяя её на прочность, и Снежок зарычал, не разжимая зубов.

– Это я-то?! – возмутилась девочка. – А сам?! Кто людей в гиблые места заводит и мучает? Не дело это, слышишь?

– Подумаешь! – фыркнул старичок. – Я просто развлекаюсь. Никого же не погубил!

– Это только потому, что мы тебе помешали!

Аука скрипнул зубами и вдруг, сжавшись в комочек, заканючил:

– Отпусти меня, ведьма, не губи во цвете лет! Обещаю, я исправлюсь!

Его глазки теперь смотрели заискивающе, лапки сложились в молитвенном жесте, острые уши поникли, как у нашкодившего кота. Ну и что ты с ним будешь делать?

Алёнка знала: ауку можно извести, полив заговорённой водичкой. И у неё даже с собой был пузырёк самой лучшей, на травках настоянной… Но разве у неё поднялась бы рука? Он же вон связанный, не убегает, о пощаде просит.

– Лучше отдай его мне, ведьма. – Рядом с поваленной сосной возник вездесущий моховой старичок. – Ты не злая, как я погляжу. А аука этот – братик мой младшенький, непутёвый. Ужо я за ним присмотрю. Перестанет людей морочить, в честные моховики перевоспитается.

Девочка повернулась к Снежку:

– Как думаешь, он нам не врёт?

Тот завилял хвостом:

– Тогда. Не. Обманул. Сейчас. Тоже. Не. Обманет.

– Ну ладно. – Она строго глянула на старичка. – Теперь ты за него отвечаешь, понял? Коли твой брат опять начнёт хулиганить, я знаю, где тебя найти, понял?

– Да, ведьма, понял.

Моховичок подождал, пока Алёнка снимет верёвку с лапки ауки, потом отвесил непутёвому братцу подзатыльник, взял его под локоток – и оба пропали с глаз долой.

– Скатертью. Дорожка! – пролаял Снежок.

Он был доволен: охота удалась!

Домой они шли молча. Ну, то есть ведьма молчала и думала, а маленький симаргл пытался её развеселить: лаял, таскал ей палки, принёс необожжённую консервную банку. (Её девочка положила в рюкзак, чтобы дома выкинуть, – нехорошо ведь мусор в лесу оставлять.)

Уже на подходе к деревне она вдруг остановилась и спросила:

– Как тебе кажется, Снежочек, мы не зря отпустили этого хулигана?

– Не. Зря! – гавкнул симаргл, виляя хвостом.

– А что, если он опять за старое возьмётся?

– Хвост. Ему. Откусим!

Будто в подтверждение своих слов, Снежок чихнул.

– Но у него же нет хвоста. А, ладно, не важно. Я тебя поняла: даже злостному хулигану нужно давать шанс на перевоспитание. Гриня с Яромиром наверняка решили бы иначе, они ребята суровые. А мы… будем за ним следить. По весне зайдём, проверим.

– Ты. Самая. Лучшая. Ведьма. – Снежок лизнул её в ладонь.

Уже на крыльце они обнаружили корзинку спелых подосиновиков – для которых был давно не сезон. К подарочку прилагалась записка на бересте:

«Спасибо, ведьма, светлая душа. Благодаря тебе и лес наш сегодня светлее стал. Вот тебе на супчик, порадуй мамку. По весне приходи за сморчками и строчками. А покамест – доброй тебе зимы».

Сегодня сердце маленькой ведьмы пело от радости: вот вернётся Тайка, будет что рассказать.

* * *

– Алëн, а этот ваш Семëнов тебя больше не задирает?

Тайка спросила не из праздного любопытства. Алëнка последнее время ходила какая-то смурная. А ну как её опять в классе обижают?

– Не-а. Семëнов в школу не ходит, ногу сломал.

– Надеюсь, это не ты его сглазила?

Тайка хоть и шутливым тоном спросила, а всё-таки с намëком. Вроде ей в прошлый раз удалось объяснить Алëнке, что уважающая себя ведьма не должна опускаться до порчи, но уточнить лишний раз не мешало.

– Нет, конечно!

Возмущение маленькой ведьмы было вполне искренним.

– Тогда чего куксишься? С учëбой не ладится?

– Да что там учить-то во втором классе? Легкотня!

– Не отпирайся, я же вижу, что-то не так.

Алëнка быстренько отвела взгляд и закусила губу.

Не доверяет, значит? Тайка даже не обиделась, просто удивилась. Вроде раньше у них не было секретов друг от друга.