Чудо в пустыне

В небе плыл хмурый корабль – качался месяц рдяный,А вечер смеялся звонко, гримасничал вечер пьяный.Пронзая дали, как стрелы месяца нити вились,Но чары ночные плыли, но чары ночные длились.Было смешно и странно на улицах темных и мрачных:Прошла кухарка. С ней рядом два денди в костюмах фрачных…

В тавернах, полных народа, трубил граммофон огромный,Звенел жеманный танго, кружился танго истомный.И я, надевши платье из тонких синих батистов,Прошел по улице черной средь буйных шумов и свистов.И я был принц непонятный, но я глядел огнезорко.Меня встречали лай покинув гнилые задворки.Затем, войдя в таверну, я сказал бродягам хрипевшим,

Что вечер не даром выплыл за днем, в двух зорях сгоревшим…Но вспомнил о синем батисте и луне, – далекой подруге,И вспрыгнул на стол надменно, разрешив целовать мне руки.А после плясал качучу, звеня кастрюлей, как бубном,И хрип шершавый и терпкий за мной подвывал многогубно…И только, когда хозяин, почтительно снявши шляпу,

Просил, чтобы я еще раз сплясал пьянящий «Амапа»,Я гордо сознался всем им, что вечер, странный и страстный,Я создал в желаньи диком пером на бумаге красной…И чары, сгорев, потухли и мой синий батист был сорван,И остался я с жизнью серой от знойной мечты оторван…

«Молодой носатый месяц разостлал платочек белый…»

Молодой носатый месяц разостлал платочек белый

У подножья скользкой тучи и присел, зевнув в кулак.Пиджачок его кургузый, от прогулок порыжелый,На спине истерся очень и блестел, как свежий лак.А над месяцем на нитях звезды сонные желтели,Холодел сапфирный сумрак, на земле пробило пять.И, поднявшись, вялый месяц шепчет звездам еле-еле:«Я тушу вас, не пугайтесь, – вам пора ложится спать»!

Апрель городской