Чужое имя. Тайна королевского приюта для детей

Даже те найденыши, которые умирали под опекой госпиталя, подвергались половой сегрегации. Их хоронили в разных секциях кладбища. В ранние годы дети обедали в разных крыльях госпиталя, но в Беркхамстеде – вероятно, ради удобства кухонного персонала – дети сидели в одном большом обеденном зале, разделенном складными дубовыми дверями. Верхняя половина дверей была снабжена панелями из полупрозрачного стекла, превращавшего фигуры на другой стороне в смутные тени. В повседневной жизни госпиталя противоположный пол был виден как размытые очертания, едва различимые через мутное стекло.

Разделение девочек и мальчиков соблюдалось строжайшим образом. Многие дети проводили свои первые пять лет в сельской местности у приемных родителей и завязывали дружбу с приемными детьми противоположного пола. Эти детские связи безжалостно разрывались, когда их переводили обратно в госпиталь. Дороти провела свои первые пять лет в обществе двоих приемных братьев, которые затем оказались в госпитале. За время их учебы им ни разу не удалось поговорить друг с другом. В архивных материалах, которые я читала, мне встретилось лишь несколько исключений. Мальчиков в их первый год в госпитале кормили за «младенческим столом» со стороны столовой для девочек, хотя любые разговоры запрещались. Я также читала о случае, когда разнояйцевых близнецов, мальчика и девочку, воспитывали в разных приемных семьях, но им впервые разрешили встретиться в их день рождения за праздничным пирогом – редкий момент доброты со стороны администрации, которая вообще-то не признавала дни рождения. Ради этого случая складные деревянные двери были раскрыты, и близнецы впервые смогли посмотреть друг на друга с близкого расстояния. Их головы были наклонены под одинаковыми, но противоположными углами, на лицах играли одинаковые улыбки.

Фактически мальчиков и девочек воспитывали в двух разных школах с двумя отдельными наборами сотрудников. По многим свидетельствам, с мальчиками обращались еще более жестоко. Их директор отличался особенной кровожадностью и предпочитал избивать мальчиков крикетной битой – толстой палкой, которой легко было переломать кости. Во время одной из моих поездок в Англию я встретилась с бывшим найденышем, который вспомнил об инциденте, когда он заглянул в спортзал и увидел мальчика, подвешенного вверх ногами и жестоко избиваемого учителем физкультуры.

Несмотря на усилия госпиталя для полного разделения между полами, гормоны приводили к естественному любопытству в тех редких случаях, когда пути мальчиков и девочек все-таки пересекались. Чаще всего это происходило в часовне. Это здание, занимавшее центральное место, было жемчужиной госпитального кампуса. С просторными интерьерами и сводчатыми арками, оно легко вмещало всех воспитанников и членов персонала. Во время ежедневных служб Дороти проводила значительную часть времени, глядя на сочетания цветов в величественных витражных окнах вдоль боковых стен. Центральный проход разделял девочек и мальчиков, и когда Дороти было около одиннадцати или двенадцати лет, она начала посматривать на мальчиков с другой стороны, которые, в свою очередь, посматривали на нее.

За несколько месяцев до ее отъезда администрация допустила редкое исключение из привычной сегрегации полов во время рождественского мероприятия, которое проводилось в зале собраний.

Сиденья были отодвинуты, и вся школа, включая мальчиков, собралась вокруг высокой, богато украшенной рождественской ели… Мы распевали хорошо известные и любимые рождественские песенки, получали сладости и могли свободно общаться. Вероятно, нам не запрещали смешиваться с мальчиками, но я помню, что мы в основном стояли порознь – наверное, от застенчивости… Помню, как я искала мальчика, с которым мы обменялись улыбками в церкви. Я смело подбежала к нему и протянула одну из моих конфеток, но потом быстро убежала. Когда я оглянулась, он стоял там и улыбался мне.

Естественно, Дороти и ее одноклассниц держали в полном неведении насчет секса. Не было никаких разъяснений о разнице между мальчиками и девочками или о менструации и совокуплении; разговоры о подобных вещах были строго запрещены. Те, кто делился такой информацией, совершали тяжкое правонарушение, что приводило к порке. Девочек, у которых начинались менструации, отделяли от остальных и называли их «девочками из лечебницы», так как они должны были мыться в лечебнице во время менструального цикла, а не вместе с другими девочками.