Чжуанцзы

Выходит, не обладая корнем; входит, не обладая отверстием; обладает сущностью, но не помещением для нее; обладает длительностью, но не имеет ни начала, ни конца. То, что проникает без отверстий, обладает сущностью; то, что обладает сущностью, но не помещением для нее, – пространство. То, что обладает длительностью, но не имеет ни начала, ни конца, – время[176]. Обладает жизнью, обладает и смертью, обладает входящим, обладает и выходящим. То, что не проявляет формы ни при входе, ни при выходе, называется вратами природы. Врата природы – небытие. Вся тьма вещей выходит из небытия. Бытие не способно стать бытием с помощью бытия, оно должно выйти из небытия. Небытие же владеет единственным небытием – вот что скрывали мудрецы. В познаниях некоторых древних был достигнут крайний предел. Какой же предел? Одни считали, что вначале не было отдельных вещей, – это предел исчерпывающий, к нему нельзя ничего добавить. Другие считали, что отдельные вещи существовали, думали, что жизнь – постепенная утрата, а смерть – возвращение. Этим различие и исчерпывалось. Третьи говорили: «Сначала не было бытия, затем появилась жизнь, жизнь вскоре же кончилась смертью». Небытие считали головой, жизнь – туловищем, смерть – хвостом. Тому, кто познал сохранение единства в бытии и небытии, в смерти и жизни, я стану другом. Хотя сторонники этих трех учений друг от друга отличались, но единство у них отсутствовало так же, как у царских родов в Чу: Чжао и Цзин носили корону, а Цзя получал селения на кормление[177].

Жизнь человека – что сажа под котлом. Раскрывая смысл, скажем: перемещение сущности. Хотя это нельзя узнать, нельзя выразить в словах, попробуем разъяснить, что такое «перемещение сущности». Для жертвоприношения в конце года у быка желудок и копыта можно отделить, а можно и не отделять. Участники жертвоприношения обходят вокруг усыпальницы и храма предков, а затем движутся к отхожему месту. Вот это привожу как пример «перемещения сущности». Разрешите попытаться рассказать о «перемещении сущности». Здесь основа – жизнь, наставник – знание. Поэтому говорят об истинном и ложном, чтобы в результате приобрести название и сущность. Поэтому себя считают сущностью (то есть хозяином), заставляя других считать себя идеалом и даже умирать за этот идеал. Такие считают умными тех, кого берут в услужение, глупцами тех, кого не берут, возвышение считают славой, а притеснение – позором. «Перемещение сущности» для нынешних людей подобно объединению Цикады с Горлицей. Если кому-нибудь отдавят ногу на рынке, то извинятся за неловкость; если старший брат наступит на ногу младшему, то его пожалеет, а если отец – сыну, и так обойдется. Поэтому и говорится: в настоящей вежливости не разбирают, что за человек; в настоящей справедливости не отделяют своих от чужих; настоящие знания не таят коварных замыслов; в настоящем милосердии не считаются с родством; в настоящем доверии забывают о золоте.

Удали то, что расстраивает волю; освободи сердце от неясности; удали то, что обременяет свойства; убери с пути все препятствия. Богатство и знатность, почет и величие, слава и выгода – эти шесть расстраивают волю; внешность и поза, красота и хитроумие, дыхание и чувства – эти шесть опутывают сердце; ненависть и любовь, радость и гнев, печаль и наслаждения – эти шесть обременяют свойства; согласие и отказ, займы и возврат, знания и способности – эти шесть преграждают Путь. Когда эти Четыре шестерки не волнуют грудь, приходит беспристрастие. Беспристрастие ведет к покою, покой – к ясности, ясность – к Пустоте, Пустота – к недеянию, которое все совершает.

Путь – уважение к свойствам; жизнь – проявление свойств; характер – сущность жизни; движение характера называем деянием; ложное деяние называем утратой Пути.

Знающий воспринимает вещи; знающий обдумывает. Когда знающий приближается к тому, чего не знает, он подобен косоглазому.

Действие вынужденное называется свойством. Действие лишь во имя собственных интересов называется управлением. Названия друг другу противоположны, а соответственно им и сущность.

Охотник искусно попадал в мельчайшую цель, но неискусно избегал людской славы. Мудрый искусен в естественном, но неискусен в людском. Лишь целостный человек способен быть не только искусным в естественном, но и добрым в человеческом. Только животное способно оставаться естественным. Если целостный человек ненавидит природу, то ненавидит человеческую природу, а тем более негодует, когда приспосабливают для себя и небо и человека!

Если птица встречалась Охотнику, он непременно ее добывал, – это могущество. Если же всю Поднебесную вообразить клеткой, не ускользнула бы ни одна птица. По этой-то причине Испытующий приманил Найденного на Реке Инь, пообещав ему ранг Готовящего Жертвенное Мясо, циньский Мугун завлек Раба из Сотни Ли с помощью того, что люди любят, – не иначе.