Дальними маршрутами

— Хвост самолета сильно трясет, — докладывал стрелок-радист сержант Лисица.

— Может быть, пойти вниз, «отогреться», — предложил я Белоусову.

— Пожалуй, так и сделаем, — ответил командир.

И через минуту он уже вел самолет с резким снижением. На высоте двух тысяч метров машина вошла в теплый слой воздуха и сразу же освободилась от ледяной корки. Но вскоре стало сильно болтать.

Прошло еще полчаса полета в облаках. Внизу стали появляться какие-то вспышки огня.

— По нас стреляет зенитка, — докладывал воздушный стрелок Поляков.

Мне пришлось доказывать, что внизу под нами никакого объекта нет, откуда могли бы стрелять. Ведь мы летели над малонаселенными районами Латвии. Скорее всего, этот огонь — не что иное, как вспышки молнии. Вскоре такие огненные вспышки участились, самолет стало с силой встряхивать. Белоусов сделал попытку уйти из опасной зоны. Но это ему не удалось. Огненные всплески все больше и больше увеличивались, усиливалась болтанка. Наэлектризованный самолет начал светиться. Сине-фиолетовые струйки огня стекали с концов плоскостей и стабилизатора. Теперь все убедились, что это гроза. Идти дальше на высоте двух тысяч метров стало невозможно. Подниматься выше с бомбовой нагрузкой — опасно. И мы резко пошли на снижение. На высоте около тысячи метров самолет вышел из облачности. Шел небольшой дождь. Но земля вертикально просматривалась, и я, увидев реку Западную Двину, уточнил местонахождение самолета.

Сержант Лисица передал приказание Виталия Кирилловича всем экипажам: обойти грозу справа.

Полетели с набором высоты в обход грозовой облачности. Затем снова самолет обволокли дождевые облака, в кабину сквозь щели верхнего люка стали проникать капли воды. Болтало. Правда, на этот раз молнии вспыхивали все реже и полет в целом продолжался нормально. Вскоре от Виталия Кирилловича последовала новая радиограмма: «Продолжать полет, в районе цели погода благоприятная».

И мы, и другие экипажи, шедшие по маршруту, уверенно повели свои боевые корабли на запад. Метр за метром самолеты набирали высоту и вскоре вышли поверх облаков, где ярко светила луна. Потом взяли курс на цель. А еще через тридцать — сорок минут сквозь разрывы облачности стала просматриваться земля. И как-то сразу легче стало на сердце. Вот уже и побережье Балтийского моря.

Впереди на фоне луны хорошо видны очертания города Кенигсберга. Вскоре в воздухе повисла первая серия светящих бомб. Ее сбросил экипаж Юспина. Штурман Муратбеков зашел с наветренной стороны, и теперь бомбы, опускаясь на парашютах, подходили все ближе и ближе к цели — железнодорожному узлу, хорошо освещая его. Сразу же «заговорила» зенитка, взметнулись вверх прожектора. Медлить было нельзя. Пока я осуществлял прицеливание, на земле рвались первые серии фугасок, вместе с осколками бомб поднимались в воздух столбы огня и дыма. Это сбросили свой груз экипажи летчиков Калинина, Брысева, Симакова, Кочнева, которые шли впереди нас. Вот и моя серия угодила прямо на железнодорожные пути, тут же возник пожар.

В воздухе над целью вспыхивали все новые и новые светящие бомбы: их «повесили» на парашютах штурманы Колчин, Александров, Ноздрачев. А вслед за этим не переставая рвались на земле бомбы, сброшенные экипажами Шевелева, Завалинича, Каинова, Федорова, Бобова, Штанько и других.

Подразделение за подразделением, полк за полком выходили в эту ночь на заданные цели и поражали их. Во многих районах города полыхали пожары, возникали сильные взрывы. К концу налета бомбардировщиков стала заметно утихать и зенитная стрельба. Было видно, что от наших бомб значительно пострадала вместе с военными объектами и противовоздушная оборона города.

Прошло только двое суток, а воздушные корабли нашего полка и других частей уже вновь взяли курс на Кенигсберг. На этот раз мы должны были бомбардировать артиллерийский завод «Остверке», расположенный в восточной части города. Запасной целью был авиамоторостроительный завод «Даймлер Бенц».

Перед вылетом летчики поговаривали, усмехаясь:

— Опять идем на «рентген».

— Да, снова нас будут над Кенигсбергом «просвечивать».

Шутки шутками, а вести боевые действия по крупным военно-промышленным объектам было невероятно трудно и сложно. Да и погода могла подвести. Как и в прошлый полет, летчикам пришлось вести свои корабли в разнообразной метеорологической обстановке. Но экипажи один за другим точно выходили в район Кенигсберга.