Дальними маршрутами

И подобных примеров можно привести много. Весной сорок второго года в полк прибыло большое пополнение из Гражданского воздушного флота. Надо было в срочном порядке натренировать летчиков на новом для них самолете, дать им, как говорили в ту пору, путевку в бой. И Виталий Кириллович вместе с другими инструкторами по восемь — десять часов не уходил с аэродрома. Он поднимался с летчиками в воздух, оттачивал их технику пилотирования, учил экипажи искусству боевого применения. Днем летчиков тренировали полетам в облаках, заставляли летать с закрытым колпаком. Потом стали выпускать в лунные ночи, чтобы летчики постепенно освоились с ночной темнотой. После этого их экипажи допускались к полетам в темные ночи, в усложненных условиях. Авиаторы любили вспоминать о своих первых полетах на военном аэродроме. Очень верно и метко сказал Анатолий Иванов про Юспина:

— Мы многим обязаны Виталию Кирилловичу. Это он научил нас летать на бомбардировщике, он зажег в каждом боевую искорку.

Своим авторитетом Виталий Кириллович как нельзя лучше влиял на ход боевой работы, которая с каждым днем все усложнялась и усложнялась.

Однажды майор водил свой воздушный корабль на Кенигсберг, где действовали летчики полка. Это было необходимо, чтобы во всех подробностях представить обстановку в районе цели. Командир хорошо запомнил, что с юго-западной стороны города, из района порта, его самолет и другие корабли были обстреляны зенитной артиллерией. С севера и востока в основном действовала артиллерия среднего калибра. Здесь же располагались несколько десятков прожекторов, некоторые из них были спаренные. С юга на подступах к городу Юспин видел трассирующие очереди немецких зенитных пулеметов. Кроме того, он со штурманом Ларкиным наблюдал действия ночных истребителей противника. Вся эта глубокоэшелонированная противовоздушная оборона города была недостаточно известна экипажам, и поэтому их действия порой были скованны, в результате серии бомб ложились то с недолетом, то с перелетом.

Из сделанных наблюдений Юспин и штурман полка Ларкин составили ясное представление о системе ПВО города. Вернувшись с задания, они начертили на бумаге схему расположения зенитных средств немцев, чтобы потом довести ее до летных экипажей. Еще Юспин дал задание начальнику штаба полка майору Захаренко подготовить более полные данные по противовоздушной обороне Кенигсберга и другие справки, облегчающие ведение боевой работы.

Было проведено полковое партийное собрание. Коммунисты показали пример подготовки к полету.

И штаб оказался на высоте. К очередному полету, который намечался в ночь на 24 июля сорок второго года, были подготовлены все необходимые данные для выполнения боевой задачи. Тут и боевой расчет экипажей, и бомбовая нагрузка на самолет, и потребный запас топлива, и вопросы осуществления воздушной радиосвязи, и управление бомбардировщиками с командного пункта. Начальник оперативного отдела капитан Погорецкий и начальник разведки полка на этот раз уделили больше внимания ознакомлению экипажей с ПВО цели. Раньше штабу было известно, что Кенигсберг прикрывался 15 — 20 батареями зенитной артиллерии различных калибров и 25 прожекторами. Однако сведения экипажа Юспина и других экипажей, летавших двое суток назад на эту цель, давали другую картину: летчиков встретил над городом огонь 26 батарей зенитной артиллерии различных калибров и более 30 прожекторов. При подготовке к очередным полетам стали использоваться новые сведения, обобщенные штабом. Было решено нанести бомбовый удар по железнодорожному узлу Кенигсберг. Штаб начал готовить оперативную документацию на боевой вылет: плановую таблицу боевого использования экипажей, схему боевого порядка, схему маршрута и наивыгоднейшего профиля полета, а также указания по связи и самолетовождению. Подготовка этой документации — важный элемент в работе штаба. Поэтому-то и сам начальник, и все офицеры штаба к этой работе отнеслись с особым вниманием и полной отдачей сил и способностей.

И когда экипажи полка подготовились к полету, Юспин сделал последние указания и назначил время взлета самолетов. В этот очередной полет отправляются двадцать пять экипажей. Командир нашей эскадрильи, где я был штурманом, Николай Рыцарев был занят вывозкой молодых летчиков, и мне пришлось лететь на задание с его заместителем старшим лейтенантом Белоусовым.

Наступили вечерние сумерки. Мы отправились на задание. На первом этапе пути все шло хорошо. Видимость — и горизонтальная и вертикальная — отличная. Вести корабль было просто и легко. Но через час-полтора впереди стеной выросла высокая двухъярусная облачность, и мы поняли: дальше ясной погоды не будет. Так оно и вышло. Нижний ярус облачности оканчивался на высоте трех тысяч метров. Он плотно закрывал землю.

Погода портилась. Резко упала температура воздуха. Мы прошли менее одной трети пути, когда началось интенсивное обледенение. Несмотря на то что мы применили антиобледенитель, корка льда на консолях плоскостей быстро нарастала, антенна утолщалась и вибрировала.