Даниэль Деронда

– Из Диплоу, – наконец сообщила мама, отдавая письмо.

Гвендолин узнала неразборчивый почерк Грандкорта и густо покраснела, однако, по мере того как читала письмо, лицо так же внезапно покрыла мертвенная бледность. Молча Гвендолин повернула письмо так, чтобы мать смогла ознакомиться с его содержанием.

«Мистер Грандкорт выражает мисс Харлет свое почтение и просит сообщить, позволено ли ему приехать в Оффендин завтра после двух и встретиться с ней наедине. Мистер Грандкорт только что вернулся из Лебронна, где надеялся найти мисс Харлет».

Прочитав, миссис Дэвилоу вопросительно взглянула на дочь. Гвендолин бросила письмо на пол и отвернулась.

– Нужно ответить, дорогая, – робко проговорила миссис Дэвилоу. – Посыльный ждет.

Гвендолин опустилась на канапе и уставилась в пространство перед собой. Сейчас она выглядела так, словно испугалась громкого звука и теперь недоумевала, откуда он и что означает. Внезапное изменение ситуации привело ее в замешательство. Еще несколько минут назад перед ней расстилался неизбежный, отвратительно однообразный путь, на который она взирала с беспомощной грустью. И вдруг совершенно неожиданно ей представился выбор. Но какое чувство преобладало – торжество или страх?

Гвендолин не могла не торжествовать, получив признание собственной силы, в которой уже начала сомневаться; казалось, она снова обретала власть над жизнью. Но как эту власть использовать? В этом и заключался источник страха. Быстро-быстро, как картинки в торопливо пролистанной книге, в памяти воскресло все, что ей пришлось пережить в отношениях с Грандкортом: обольщение, сомнение, решимость принять его предложение и, наконец, отвращение. Оскорбленное лицо темноглазой женщины с прелестным мальчиком; собственное обещание не выходить за Грандкорта замуж (но давала ли она это обещание?); горькое разочарование в мужчинах и бегство. Все это слилось в единую картину, вызвавшую неодолимый первородный страх.

Принесет ли вновь представившийся выбор что-нибудь хорошее? Чего она хотела? Чего-то другого? Нет! И все-таки в темной глубине сознания медленно, но настойчиво прорастало новое желание: «Лучше бы я этого не знала!» Она мечтала, чтобы появилось нечто спасительное, избавляющее от ужаса встречи с Грандкортом.

– Тебе необходимо ответить, дорогая, – после непродолжительного молчания повторила миссис Дэвилоу. – Или, если хочешь, продиктуй, и я напишу за тебя.

– Нет, мама, – глубоко вздохнув, ответила Гвендолин. – Дай, пожалуйста, бумагу и перо.

На раздумье оставалось несколько минут. Отклонить визит Грандкорта, даже не узнав, что произойдет? Однако пламенная натура пересилила страх, и Гвендолин захотелось, воспользовавшись случаем, разыграть свою старую роль.

– Вовсе незачем так беспокоиться о том, что посыльному придется несколько минут подождать, – укоризненно проговорила она, когда миссис Дэвилоу принесла письменные принадлежности и вопросительно посмотрела на дочь. – Ожидание входит в обязанности слуг. Никто не требует от меня немедленного ответа.

– Конечно, дорогая, – кротко отозвалась миссис Дэвилоу, сев на диван и взяв в руки лежавшее неподалеку рукоделие. – Если хочешь, человек может подождать еще четверть часа.

Слова прозвучали очень просто, но скорее всего в них заключался тонкий расчет. В глубине души Гвендолин желала, чтобы ее торопили, ведь спешка избавляла от необходимости продуманного выбора.

– Я вовсе не собираюсь заставлять его ждать, пока ты закончишь вышивку, – заявила она.

– Но что делать, если ты не готова принять решение? – сочувственно подсказала миссис Дэвилоу.

– Я должна решиться, – твердо заключила Гвендолин и села за письменный стол.

Все это время она не переставала лихорадочно думать о своем, как человек, который ведет диалог и в то же время пытается побыстрее уйти. Почему не позволить Грандкорту приехать? Встреча ни к чему не обязывала. Он ездил за ней в Лебронн – значит, наверняка собирался возобновить сватовство, которое прежде лишь подразумевалось. И что тогда? Можно отвергнуть его предложение. Зачем отказывать себе в том, что хочется?

– Если мистер Грандкорт только что вернулся из Лебронна, – проговорила миссис Дэвилоу, видя, что Гвендолин взяла перо и откинулась на спинку кресла, – то успел ли он услышать о нашем несчастье?

– Для человека в его положении это не имеет значения, – презрительно ответила Гвендолин.

– Некоторым мужчинам это важно, – продолжила миссис Дэвилоу. – Не всякий захочет жениться на девушке, чья семья едва ли не нищенствует, как наша. Да, пока мы живем в Оффендине, в этом огромном доме, но только представь, что было бы, если бы он обнаружил нас в коттедже Сойера? Большинство мужчин боятся забот и лишних трат, связанных с семьей жены. Если мистеру Грандкорту известно о постигших нас лишениях, это доказывает его привязанность к тебе.