Даниэль Деронда

Миссис Дэвилоу говорила с необычной настойчивостью: она впервые отважилась произнести слова, которые могли быть истолкованы исключительно в пользу Грандкорта. Обычно ей казалось, что любое высказывание по этому поводу будет бесполезным, если не вредным. Сейчас эффект от ее слов оказался сильнее, чем она могла вообразить. В сознании Гвендолин появилась совершенно новая мысль: что может сделать Грандкорт для матушки, если сама она поступит так, как не собиралась. Она ощутила потребность как можно скорее завершить начатое дело: письмо должно быть немедленно написано, откладывать нельзя. В результате Гвендолин действовала в спешке, как того и хотела, тем самым откладывая окончательное решение и оставляя открытыми многие неудобные вопросы.

Она написала:

«Мисс Харлет приветствует мистера Грандкорта и сообщает, что завтра, после двух, будет дома».

Когда письмо было отправлено в Диплоу, Гвендолин встала из-за стола, потянулась и с явным облегчением выдохнула.

– Что ты ответила, Гвен? – осмелилась спросить миссис Дэвилоу.

– Написала, что буду дома, – надменно сообщила Гвендолин и после паузы добавила: – Только не жди, мама, что если мистер Грандкорт приедет, то обязательно что-нибудь произойдет.

– Я и не жду ничего, дорогая. Хочу только одного: чтобы ты следовала собственным чувствам. Ведь я до сих пор не знаю, что между вами произошло.

– Какой смысл о чем-то рассказывать? – пожала плечами Гвендолин, услышав в справедливом замечании упрек. – Как только появится что-нибудь приятное, можешь не сомневаться: сразу сообщу.

– Но мистер Грандкорт решит, что, позволив ему приехать, ты тем самым даешь согласие выйти за него замуж. Из его письма достаточно явственно следует, что он собирается сделать предложение.

– Очень хорошо. А я желаю получить удовольствие, отказав ему.

Миссис Дэвилоу вопросительно взглянула на дочь, однако Гвендолин ясно дала понять, что не намерена продолжать разговор, и настойчиво потребовала:

– Брось эту мерзкую работу! Давай прогуляемся по аллее. Здесь так душно!

Глава IX

Пока Грандкорт на прекрасном черном жеребце Ярико, в сопровождении конюха на Критерионе, ехал из Диплоу в Оффендин, Гвендолин сидела перед зеркалом, а матушка расчесывала ее длинные светло-каштановые волосы.

– Приподними свободно, сверни жгутом и заколи, – распорядилась Гвендолин.

– Позволь принести какие-нибудь серьги, – попросила миссис Дэвилоу, когда прическа была готова.

Обе посмотрели в зеркало. Не составляло труда заметить, что глаза Гвендолин казались ярче, чем в последнее время, да и вообще с лица исчезла тень печали, вернув чертам безмятежную молодость. Матушка сделала некоторые выводы, придавшие голосу жизнерадостность.

– Нет, мама. Не нужно ничего лишнего. Я надену черное шелковое платье. Черный – единственный цвет, в котором можно отвергнуть предложение жениха, – ответила Гвендолин и улыбнулась, совсем как прежде.

– Возможно, предложение вообще не прозвучит, – не без тайного умысла заметила миссис Дэвилоу.

– Только потому, что я заранее ему откажу, – ответила Гвендолин, гордо вскинув голову. – Это то же самое.

Когда она спустилась в гостиную в длинном черном платье, ее облик поражал уверенностью и благородным изяществом. «Она снова стала собой, – подумала матушка. – Радуется его приходу. Неужели действительно собирается отказать?»