Даниэль Деронда

Под влиянием этого чувства или какого-либо другого, но сердце неприятно забилось, едва послышался стук копыт по гравию. Спустя минуту мисс Мерри вошла в комнату и объявила, что мистер Грандкорт ждет в гостиной. Долгие часы подготовки и мысленного торжества над ситуацией оказались напрасными: с тем же успехом Грандкорт мог бы застать ее врасплох в минуту полного упадка духа. Направляясь в гостиную, Гвендолин призвала на помощь все самообладание. Встретившись с Грандкортом, она с видом степенной любезности подала ему руку и тихо, медленно ответила на приветствие. Мгновение спустя оба сели в кресла друг напротив друга: Гвендолин – прямо, с опущенным взором, а Грандкорт – в упор глядя на нее. Любой увидевший их пришел бы к выводу, что оба пребывают в состоянии любовного томления. Любовное томление действительно присутствовало: Гвендолин с первой минуты прониклась ухаживанием молчаливого человека, сидевшего на почтительном расстоянии и источавшего легчайший аромат розового масла; Грандкорт также считал, что ухаживает, поскольку придерживался мнения, что его присутствие не может остаться без последствий.

– Не обнаружив вас в Лебронне, я испытал разочарование, – начал он характерным ленивым голосом, в котором сейчас присутствовал тонкий оттенок чувственного волнения. – Без вас это место казалось невыносимым. Настоящая дыра. Вы так не думаете?

– Не могу судить, каким стал Лебронн без меня, – ответила Гвендолин, взглянув на него с некоторой долей озорства. – А со мной он понравился мне настолько, что, если бы смогла, задержалась там дольше, но пришлось срочно уехать из-за семейных неприятностей.

– С вашей стороны было очень жестоко внезапно умчаться в Лебронн, – продолжил Грандкорт, оставив без внимания слова Гвендолин, которой почему-то сразу хотелось ясности. – Вы же знали, что ваш отъезд все испортит: ведь вы были сердцем и душой всего происходящего в Диплоу. Я вам совершенно безразличен?

Было невозможно серьезным тоном ответить «да» и так же невозможно ответить «нет». Но что еще могла сказать Гвендолин? В затруднении она снова опустила глаза и залилась краской. Грандкорт впервые увидел мисс Харлет в таком состоянии и принял смущение за проявление сердечной склонности, однако решил добиться более прямого признания.

– Может быть, вы интересуетесь кем-то другим? Некое влечение или помолвка… Вам следовало бы честно мне рассказать. Стоит ли между нами другой мужчина?

В мыслях мгновенно родился ответ: «Нет, между нами стоит другая женщина». Но как произнести такие слова? Даже если бы Гвендолин не пообещала миссис Глэшер сохранить тайну, обсуждать болезненную тему с Грандкортом не смогла бы. Допустимо ли прервать сватовство, заговорив невозмутимым тоном: «Ваше намерение чрезвычайно лестно для меня, но…» – и так далее? Рыба, получившая предложение быть пойманной и съеденной, могла бы просто отказаться, но что делать, если она уже попала в сеть? К тому же разве хватило бы у нее смелости сразу произнести решительные слова? А потому Гвендолин просто молчала.

– Должен ли я понять, что предпочтение отдано кому-то другому? – уточнил Грандкорт после продолжительной паузы Гвендолин пересилила собственную растерянность и, посмотрев на собеседника, твердо произнесла:

– Нет, – желая, чтобы он понял ответ следующим образом: «Но что из того? Это еще не значит, что я готова принять ваше предложение».

Ко всему, что касалось его самолюбия, Грандкорт был чрезвычайно чуток.

– Я не питаю надежды добиться вас, взяв измором и окончательно надоев, – медленно произнес он. – Поэтому, если мне не на что рассчитывать, скажите об этом здесь и сейчас: я сразу уеду – неважно куда.

При мысли о немедленном отъезде Грандкорта Гвендолин, к собственному изумлению, ощутила внезапную тревогу. Что тогда ей останется? Ничего, кроме прежней тоски. Ей нравилось, что он сидит рядом, а потому пришлось ухватиться за тему, способную оттянуть решающий миг.

– Боюсь, вы не знаете, какая катастрофа нас постигла. В последнее время мне пришлось так много думать о проблемах матери, что все остальные вопросы отошли на задний план. Она потеряла все состояние, и скоро нам придется покинуть этот дом. Я должна попросить у вас прощения за озабоченный вид и излишнюю рассеянность.