Дар Авирвэля

Артур улыбнулся, видя, как Айва выносит сестру на руках и пропадает за поворотом. Их лица выражали торжество не справедливости, но удачи, и нарушать этот порядок не хотелось даже разделением радости. Но какое-то странное и пугающее чувство закралось в грудь… Прежде такое возникало только под конец любимых книг, да и то не всегда. Близилось чувство одиночества и завершения. Теперь, с такими радостными вестями и неоценимой свободой, Айва и Киама совершенно точно бросятся в вековое странствие! Им ничего не мешает, равно как страже ничто не мешает выбросить Артура в его родной мир, хочет он того или нет. А покидать это место…

— Я читал «Хроники Нарнии». И не хочу повторять участь тех детей. Конечно, нужно взрослеть и принимать свой мир таким, какой он есть… Но я больше не уверен, что Йера — это мой мир. Я не уверен, что он когда-либо был моим…

Потерянный, мальчик подошёл к Далию Мару и сел рядом с ним, на краешек соседствующего кресла. Старик будто выслушивал вполуха, но Артур уже привык к его фальшивой незаинтересованности, поэтому говорил открыто и обо всём, не боясь оказаться брошенным со своими переживаниями. А сейчас, с нарастающим ощущением одиночества, он чувствовал себя таким же несчастным, как его мама, потерявшая любимого человека.

— Далий Мар, может, расскажете? Мы ведь уже столько пережили… Вы думаете, я всё ещё не готов? — в ответ на это колдун закрыл книгу и положил её на колени. Подумав немного, он поднял взгляд на переживающего юношу, чьи глаза покраснели от наступающих слёз.

— Что ж, так и быть, — он издал тяжёлый вздох и полуобернулся к собеседнику. — Помнишь, я задавал тебе вопросы? Когда мы ещё были в моём старом убежище?

— Да, вы ещё истекали кровью.

— …Да. Так вот, дело в том, что ты кое-кого мне напомнил. Мы виделись давно, больше десятка лет назад, и я помог ему сбежать. Трус трусом, но бросить его на произвол судьбы я не мог. Поэтому решил наколдовать проход в иной мир. Я не знаю никого, кто делал бы это прежде. Это просто бессмысленно, учитывая Авирвэль, но обстоятельства не допускали промедлений.

— Вы помогли ему. Но кто он?

— Ты знаешь, почему мы зовём себя «эвассари», а не «эльрины», если говорим о толпе? — Далий Мар снова начал издалека, сильно раздражая терпение юноши. Но пришлось смириться и покорно прислушиваться, чтобы не пропустить главное. — Нас много. И мы разные. Эльрины, аррины и драйрины — все живут в Эвасе на равных правах, будучи близкими родственниками. Но эльрины являются самыми многочисленными и распространёнными эвассари. Дальше идут аррины. А драйрины почти исчезли, смешавшись с остальными — такова жизнь. В любом случае, нас сложно различить. И тот, кому я помог, относился к небольшому обществу, давно притесняемому самой страной. В итоге, всех перебили — тут и говорить не о чем. Но одному я помог. И он был аррином.

— Это как-то связанно?..

— Дослушай, бестолочь, — колдун настучал Артуру по макушке и продолжил. — В общем, я отправил его в иной мир, но не очень задумывался, в какой именно, поэтому ничего не объяснил. А этот… тоже бестолочь, так что ты не одинок. Я не знал, что с ним случилось после ухода, но предвидел одно: он умрёт, и очень скоро, так что ему стоило подумать дважды. Но он не подумал.

Конечно, цель разговора была очевидна. Но Артур увлёкся рассказом (Далий Мар повествовал довольно интересно), поэтому утерял все логические связи. Если бы он прочитал это — всё стало бы проще, но ему приходилось слушать, так ещё и на чужом языке, так что понимание незаметно ускользало из-под ног, как лёд из-под неудачливого фигуриста. В конечном счёте, колдун заплутал в собственных историях, но, не узрев прозрения, заявил коротко и сдержанно, явно устав дожидаться утренней песни петуха:

— Я думаю, он твой отец.

Вот теперь Артура поразила молния. Едва различимая вспышка, ударившая по всем трём аспектам личности: по разуму, сердцу и душе. Рот приоткрылся, чтобы сказать что-то. Но что? А глаза сделались круглыми от шока, радости, разочарования, непонимания и даже небольшого страха. Возможно, где-то в глубине сознания он подозревал, что так всё и будет, но никогда не задумывался об этом всерьёз. Да и зачем? Он не знал своего отца, мама почти не говорила про него, а если и говорила, то какими-то урывками (теперь Артур полагал, что всё из-за его непродолжительной жизни). А после молнии, как и полагается, ударил гром.

— Что…

Сложно сказать: это было утверждение или вопрос. Но Далий Мар, любящий отвечать на то, что не знает больше никто вокруг, воспринял это по-своему.

— Я надеялся, что ты сам догадаешься. Возможно, Тарлен и впрямь твой отец. У вас похожие черты внешности, да и умом вы оба… скажем так, не награждены. Если это правда, мой друг, то ты сможешь остаться в Эвасе хоть до скончания веков! Но, в любом случае, тебе придётся вернуться в Йеру. Не забывай, что твоя псина может умереть, если забудешь вернуть его обратно. Он рождён в мире людей — и умереть должен в мире людей.

— Заодно расспрошу маму об отце… И возьму фотографию с кухни. Они поверят, если покажу им фотографию отца?