Дар. Золото. Часть 4

— Он не дышит!! — взорвал тишину отчаянный вопль. — Он не дышит! Он что, умер?! Он не может! Он же сильный! Он не может! Он так не может!!! — злые слезы прочертили дорожки на побледневших щеках. — Он должен!.. он мне должен… он Слиму должен…

Саня кое-как отодвинул плачущего Ирби, досадуя на задержку, и поволок оборотня в лабораторию. Но мальчишка внезапно подскочил и в два прыжка оказался рядом. Глаза ребенка полыхнули хищной, дикой ненавистью.

Лекарь ругнулся.

— От, бес тебя дери! — перед ним стоял зверь. Маленький, слабый, в человеческом теле, но способный сейчас натворить много непоправимого. И Саня обратился к силе, которую так и не смог осознать. — Спать!

Практически сразу Ирби сонно опустился на пол, и его пришлось осторожно переступить.

Слава Хозяйке, одной проблемой меньше. Все-таки усыплять взрослых гораздо проще – их не так жалко. Конечно, когда звереныш проснется, проблемы возникнут вновь, но это будет потом. А сейчас время просто катастрофически быстро уходит. Очень драгоценное время.

Дарек, взбежав на второй этаж и обойдя вдоль стеночки лежавшего на полу Ирби, догнал лекаря и задал бесхитростный в своем идиотизме вопрос:

— Машку убили, да?

И лекарь не хуже оборотня зарычал:

— Тогда какого рожна я его тащу, а не пинаю?! Ты мозги на ночь в тумбочке оставляешь?! — и тут же приказал. — Отнесешь пацана в комнату. Проверишь все двери и окна. Потом ко мне! Быстро!!

Пока Дарек возился с Ирби, пока метался по трактиру, Саня уложил тело Машки на длинный лабораторный стол, плотнее задернул шторы, зажег лампы…

Две новеньких масляных лампы были подвешены над столом. С полок свежевыкрашенного стеллажа на письменный стол перекочевали несколько бутылочек, колб, пробирок в подставке и горелка. Скрутка, в которой хранились самые ценные Санины инструменты, была развернута возле лежавшего Машки, раздетого и привязанного ремнями за запястья и щиколотки к металлическим скобам стола. Лекарь подошел к рукомойнику, взял мыло…

— Мне понадобится твоя магия, — не оборачиваясь, сказал он к трактирщику, остановившемуся в проеме дверей с кучей чистых тряпок и ведром кипяченой воды.

Дарек притащил это добро на всякий случай, впервые наблюдая необъяснимую жёсткость того, кто до сих пор был снисходителен и добр ко многим. Скупые, точные движения, непреклонная уверенность в каждом действии, в каждом слове, и холодный взгляд странных, словно поменявших цвет, глаз.

— Конечно, — полуэльф растерялся. — Я помогу. Всё что скажешь…

— Возможно, тебе будет плохо, — Саня тщательно вытирал ладони, — и страшно. Но я обязан предупредить. И обязан спросить у тебя разрешения.

— Да, конечно, я же сказал. Что нужно делать?

— Нужно твое умение изменять вещество. Только на этот раз не в кастрюле.

От этих простых, почти равнодушно сказанных слов, задрожали колени. Но Саня смотрел безжалостно.

— Нужно изменить кровь человека.

Глава 10

1

Если бы случайный свидетель глубокой ночью заглянул в комнату на втором этаже трактира "Трех Карасей", где были наглухо задернуты шторы, он бы поспешил покинуть это место как можно скорее. Ни капли не сомневаясь, этот свидетель сравнил бы развернувшееся перед ним действо с темной мессой, и постарался забыть всё, что увидел.

Голое тело человека, лежавшего на узком столе под светом двух масляных ламп, расчертили синие ветвистые линии вен, взбухших под кожей. Грудь человека казалась неподвижной, а зрачки в открытых глазах затянуты белесой смертной пеленой. Еле заметные зеленоватые искры пробегали по его телу от макушки до ступней, и витала над ним невыразимая смесь запахов лесных цветов и выгребной ямы.

Стоявший у стола со стеклянной посудой молодой мужчина с лихорадочным блеском в глазах, был высок, худ, и сосредоточен, как в общем-то, и полагается служителю темных сил. Он что-то смешивал, переливал, грел над огнем, нюхал, снова что-то добавлял, иногда со злостью выплескивал в стоявшее у стола ведро. Растворы под его руками то расцветали искристыми радужными красками, то бурели до неопределенного цвета и клубились невесомым серым дымком. Иногда мужчина поворачивался к лежавшему на столе полутрупу, опускал ему на грудь светившуюся изумрудным светом ладонь и замирал на несколько мгновений, прикрыв глаза. И снова принимался смешивать, переливать, греть, тихо бормоча себе под нос ругательства с молитвами вперемешку.

Юноша лет семнадцати, сидя чуть поодаль на старой табуретке, держал на коленях увесистый фолиант и водил пальцем по рукописным строчкам. И старался дышать как можно тише, в надежде, что лекарь, смахивавший сейчас на душевнобольного чернокнижника, о нем как-нибудь забудет.

— Прочитал? — спросил Саня, продолжая священнодействовать с колбами. — Понял хоть что-нибудь?

Наверно, он не рассчитывал на ответ, так как сразу потребовал:

— Иди сюда. И слушай внимательно, повторять времени нет. Объясняю ситуацию. Машка отравлен. Я дал ему стандартное противоядие, но оно не помогло. Смерть должна была наступить часа три назад. Но я… как назвать-то… чтобы понятно…м… убил его раньше.