Действуй! Сценарии революции

Был этот персонаж взаправдашним или он представлял Вашингтонский Театр, я не знал. Но какая к черту разница? Там и так было все реально и нереально одновременно.

Редакторы окончательно вымотались. Воцарился хаос. Патлатый писака, спутавшийся с йиппи, заорал ему одному видному монстру:

— Тебе придется определиться, насколько реальна полиция.

— Нас одурачили, — выпалил другой редактор.

Люди валились на пол в слезах. Они, наконец, начали разговаривать друг с другом «без телефона». Разрыв всех шаблонов.

Театр помог им узнать многое о себе и друг о друге.

Лицом к зеркалу, ублюдки.

Сенатор Юджин Маккарти давал пресс–конференцию в тот же день, но чуть позже. Университетские редакторы вознамерились организовать настоящее шоу. Они взмолились, чтобы мы его не сорвали.

«Да ну нах, — подумал я, — шоубиз есть шоубиз. Пресс‑конференция — это бесплатный театр для всех желающих, кто может извлечь из него максимум».

Цель любой пресс‑конференции — создать сенсацию. Сенсации бесплатны. С чего вы взяли, что создать сенсацию может только человек, отвечающий на вопросы?

Кто–то рядом со мной читал New York Post. Я увидел заголовок: «КРАСНЫЕ ВЫРВАЛИСЬ ИЗ ТЮРЬМЫ. 2000 ЗАКЛЮЧЕННЫХ НА СВОБОДЕ. Безумный прорыв! Две тысячи покинули тюрьму! Маккарти, похоже, против войны. Зачем ещё ему война, как не затем, чтобы видеть вьетконговцев на воле?»

Маккарти, утонченный, обалдевший и серый закончил свою 15‑минутную речь и прочистил горло, чтобы отвечать на вопросы, когда я запрыгнул на сцену, положил ему руку на плечо и радостно проорал:

— Чувак, люди на свободе! Вьетнамский народ на воле! Разве ты не счастлив?

Телекамеры усердно продолжали снимать. Я хотел, было, чмокнуть Маккарти, но он был слишком холоден и невосприимчив. Я ощутил себя любовником, получившим отказ. Маккарти попытался проигнорировать меня, продолжив пресс‑конференцию, как будто я был пустым местом.

Спустя несколько секунд еще пять йиппи, скулящие, как щенки, кусали его за пятки.

Редакторы припухли. Они умоляли нас остановиться. Маккарти был окружен революционными братьями Маркс. Мы корчили ему рожи. Улюлюкали. Мычали. Но он гнал своё, стараясь сгладить наступивший кризис точно так же, как хотел протащить вьетнамский кризис при помощи голимого либерального вранья.

На заднем плане гремел индейский барабан. Бам–бам–бабабам. Десять человек многообещающе понесли гроб по направлению к нам, медленно и чинно, как на похоронной процессии. По мере их приближения, Маккарти становился все более нервным.

— Не волнуйся, чувак, — сказал я.

Но он по–прежнему пытался меня не замечать.

Носильщики подошли вплотную к Маккарти. Надпись на гробе гласила: «Предвыборная политика». Они перевернули гроб и вывалили смятый американский флаг. Маккарти торопливо покинул зал.

Редакторы напряглись, не на шутку напряглись. Они надвигались на меня, жаждя крови. В них кипели эмоции по поводу войны во Вьетнаме. Их реноме было испорчено. Они обратились в берсерков.

— Чё вы заёбаные–то такие? — спросил я. — Маккарти заплатил за это 20 баксов. Кампания у него получилась нудная, вот он сюда и пришёл, чтоб в телевизор попасть.

Редакторы резво рассасывались. Один из них попытался побить йиппи.

Будучи репортёром в прошлом, я почуял лицемерие.

— Мы вам классную статью подарили, а вы злитесь! Вы чё, хотите быть репортёрами, как ваши папаши? На хуй пресс–конференции!

— Пиздуйте домой и смотрите телевизор! — добавил я. — ТэВэ вас всех без работы оставит!

* * *

Цивилы ждали от радикалов, что те будут ходит кругами с пикетами, выкрикивая слоганы. Так вот, радикалам пора было выбросить транспаранты и включить мозги.

Приколись: Бобби Кеннеди приехал в Сан–Франциско, чтобы выступить на ужине демократов, вход на который стоил 500 долларов.

500 БАКИНСКИХ ЗА ОБЕД!!!

Видать, кто–то очень проголодался!

Что такого делают демократы, если могут заваливаться к столу голодными, как львы, жадно пожирая еду фантастического качества, наполняя тарелки вновь и вновь и заканчивая мерзопакостным эхом отрыжек? Спасибо, Бобби, ужин удался!

Для нас это звучало как лохотрон века — 500 бачей за ужин. Некоторые и за год таких денег не поднимают. В этой связи мы отправились на ужин к Кеннеди часом раньше и расположились за столиком на открытом воздухе, на который уже были поданы хлеб, горчица и болонская копчёная колбаса. Мы понаделали тучу сэндвичей и бесплатно раздавали дамам в бриллиантовых колье и мужчинам во фраках, которые пёрлись на большой ужин с Бобби.

Когда они только начали подтягиваться, мы, фрики, принялись визжать:

— Получи бесплатный сэндвич с болонской колбасятиной! Зачем башлять за нее 500 бачей, если можно получить на халяву прямо здесь?!

— Вы — мразь, погань, бомжи! — отвечали они нам.

Я думал, так разговаривают только республиканцы.

Мы были готовы лицезреть либеральных уёбков, которые собрались посетить революционный ням–ням.

— Мы, честное слово, за Кастро, — объясняли они, — но работаем на Кеннеди, и таким образом можем облегчить жизнь революционерам. Кроме того, у нас бесплатные билеты.