Действуй! Сценарии революции

Ситуация с Хьюи изменила ориентиры. В роли защищающегося оказалась полиция.

Униформа «Пантер» — берет, чёрная кожаная куртка, ствол — помогает созданию легенд про них. Три «Пантеры» на улице — это уже многотысячная армия.

Говнюки из Законодательного Собрания Калифорнии встретились в Сакраменто, чтобы принять закон о контроле за оружием, который разоружил бы жертв режима — чернокожих. В связи с этим «Пантеры» двинули в Сакраменто, дабы лично встретиться с конгрессменами. Стволы они взяли с собой. И пронесли в здание законодательного органа штата.

Вооружённые ненормальные ниггеры врываются в мэрию Сакраменто! Ночной кошмар любого толстосумчатого конгрессмена! Фурор партизанского театра!

Страх и паранойя в дефиците у леваков из пригородов, кабинетных интеллектуалов, аспирантов и нейтральных персонажей. Чем дальше ты находишься от движения, тем больше ты боишься. «Чёрные Пантеры» ничего не боятся. Йиппи — тоже. А Вьеткног и подавно.

Но, сидя в гостиной, стремаешься до усрачки. Но это именно то место, которое отводит для тебя структура власти.

Я никогда не видел испуганных людей в эпицентре восстания. Единственный способ ликвидировать страх — сделать то, чего ты так боишься.

Цель театра — собрать как можно больше народу, дабы превозмочь страх, взяв ситуацию в свои руки.

Мы создаем реальность, куда бы мы ни шли, если живем фантазиями.

Глава 30. ВЫДВИЖЕНИЕ И ВЫБОРЫ СВИНТУСА

Значки с хрюшками, свиные наклейки на бамперах, поросячья реклама в New York Times, хрячьи офисы по всей стране!

Вот это да!

Все продолжали спрашивать:

— Мы знаем, против чего вы протестуете. Но что вы предлагаете?

В конце концов, мы нашли ответ — мы за свинью в президенты!

По крайней мере, позитивная программа.

Наш слоган звучал как «Зачем брать свинтавра, если можно взять целого хряка?»

Теперь фестиваль йиппи представлялся совершенно чётко: драматический издевательский съезд с планокуренным выдвижением кандидатов и делегатами из Средиземья, Аквариуса, Нью–Мехико и Нижнего Ист–Сайда.

«Делегация с Телеграф авеню отдает пятьдесят голосов в пользу… свиньи!»

Бурные овации.

Но идея выдвижения свиньи произвела раскол в движении. Некоторые йиппи хотели убить Свинтуса на гигантском пикнике и сожрать. Типа демократы выдвигают своего кандидата, и он ест людей, а у йиппи будет наоборот. Мол, мы схаваем кандидата прежде, чем он прожует нас.

Только одна политическая проблема могла посеять раздор между йиппи. У нас не было непоняток с капитализмом (против), Албанией (за), свободным сексом (за), Договоре о противоракетной обороне (за). Но вегетарианство почти уничтожило нас.

Никто не говорил, что свинина не кошерна, даже при том, что йиппи — это хиппи–иудеи. Но Эд Сандерс[13] отказался состоять в какой бы то ни было политической партии, если она будет иметь отношение к убийству живого существа.

Открытая война разгорелась, когда мы прибыли в Чехаго. Я пришел в ярость, когда Эбби отправился на ферму и вернулся с миленьким, молочным поросёнком по имени Петуния.

— Наш Свинтус должен быть самым зловонным, отталкивающим боровом, который когда–либо пердел на земле! От него должно тошнить, — сказал я.

Йиппи сделали официальное заявление, которое подверглось нескольким болезненным ударам и осуждению массами. Стала ли свинья символом движения? Хотели ли йиппи насмешить Америку? Или взорвать её? Эбби и Пол согласились снять Петунию с выборов, если мы найдем более стрёмную свинью.

Мы ничего не знали о свиньях. Я слышал, что Джим, продавец в магазине для торчков, раньше жил на ферме. Я спросил, знает ли он что–нибудь о свиньях.

— Немного, — ответил он.

На следующий день мы упаковались в машину с 25 баксами в кармане и поехали в деревенский Иллинойс, чтобы приобрести нового президента Соединённых Штатов Америки.

На первой ферме держали двухсоткилограммовых хряков.

Лучше не придумаешь!

В смысле, отвратней. Они нас так ужасали, что лучше не придумаешь. Идеальные задатки для будущего руководителя страны.

У одного даже было выражение лица, как у Фемиды Верховного суда.

Чем больше свин весил, тем страшнее выглядел. Но беда заключалась в другом. Если мы будем таскать по городам 200‑килограммовую свинку, она быстро схватит инфаркт и помрт. Каким покажет себя наш театр, если кандидат двинет кони во время произнесения речи о согласии на выдвижение? Переживет ли Америка смерть четвёртого по величине общественного деятеля за историю страны?

На следующей ферме были свинки всех возрастов и размеров. Мы засмеялись. И смеялись, пока не стало плохо. Получают ли демократы столько удовольствия, выбирая кандидата? Мы мечтали об одном: притаранить в Чехаго все стадо. В смысле, свинкам действительно не помешает сходить в душ. Они задевают за живое.

Мы остановили человека в соломенной шляпе, который куда–то бежал.

— Слышал, много демонстрантов приезжает в Чикаго на этой неделе, — сказал он. Таким он видел съезд демократов. Его слова убедили меня в том, что мы уже победили.

Мы сказали, что свинья нам нужна для школьного спектакля и вручили ему 25 баксов.

— Берите любую, — сказал он.