Действуй! Сценарии революции

Мы заставили липовых либералов доказать своё дружелюбие поеданием наших сэндвичей с колбасой. Сэндвичи были призваны унять их аппетиты, чтобы 500–долларовый счёт за ужин не казался таким уж разумным.

Ты — это то, что ты ешь!

* * *

Представьте, что в один прекрасный день 5 тысяч грузовиков будут разъезжать по городу, рокоча в матюгальник «Война во Вьетнаме закончилась! Конец! Включите радио для получения дополнительной информации!» В течение следующих двух минут все будут звать матерей:

— Эй, мам, война закончилась!

Никсону бы пришлось пиздюхать на ТВ и разубеждать американцев, говоря, что война всё ещё продолжается.

Мы расклеили постеры с фотографией матроса, целующего медсестру в день окончания Второй мировой[8] по всему Нью–Йорку. Постеры провозглашали празднование окончания войны во Вьетнаме.

Две тысячи тинейджеров и чиканашек всех типов собрались в парке на Вашингтон Сквер.

Мы не знали, куда себя деть, посему попросту обходили окрестности, вооружившись свистками и возвещая всех встречных об окончании войны (для многих из нас она никогда не начиналась).

Потом мы сбились в огромную кучу и устроили обратный отсчёт — 100, 99, 98, 97, 96… Когда мы добрались до 20, к нам присоединились ещё множество фриков, а когда дошли до 1, закричали:

— Война закончилась!

И побежали по Пятой авеню, чтобы скорее поделиться хорошими новостями с другими американцами.

Мы застали копов врасплох. Они почему–то решили, что мы будем паиньками, празднующими окончание войны в песочнице парка день напролёт. Вместо этого мы неслись по улицам, вопя «Войне конец!»

Клаксоны гудели. Люди бросали машины, чтоб уточнить, что мы там кричим. Даже провоенные персонажи спрашивали:

— Серьёзно? Откуда такая информация?

Аллен Гинзберг влетел в зал игровых автоматов, вскинул руки к небу, подпрыгнул и заверещал во всю глотку:

— Война закончилась! Война закончилась!

Все превратилось в один большой праздник. Прибыла нью–йоркская конная полиция, стремясь очистить улицы. Поначалу мы думали, что копы празднуют вместе с нами: у них тоже были свистки и всевозможная бутафория. Красные и зелёные огни, животные, пробки на дорогах и неистовый гвалт — все эти вещи становились составными частями церемонии.

Никто не сожалел об окончании войны. И, что потрясало ещё больше, никому не пришло в голову спросить: «А кто победил?»

Всем было по херу.

Празднование вытряхнуло людей из давно напяленных социальных ролей. Те, кто был за войну, не знали, как реагировать на психологическое насилие над их мозгами. Они не могли игнорировать эту новость, как игнорировали транспаранты «Нет войне!»

Поскольку театр вырастает из конкретной ситуации, очень важно правильно выбрать момент. Летом 1967–го своевременно было кричать, что война закончилась. Но Линдон Джонсон был тот ещё трюкач. Он завлек нас в собственный театр, подтвердив тот факт, что война ЗАКОНЧИЛАСЬ.

Цель антивоенного движения на парижских переговорах было показать, что война все ещё продолжается.

Демонстрация йиппи в Чикаго стала своего рода продолжением и одновременно опровержением празднования в честь окончания войны. Мы неслись по улицам, вопя «Война продолжается!»

И тут мы не лгали.

* * *

ЦРУ расставили сети на подростков, которые называли себя Психами и терроризовали весь Нью–Йорк, вторгаясь в самые разные митинги в кульминационные моменты, срывая с себя одежду, крича «Рим не пал за один день!» и бесследно растворяясь в сумерках.

Они вырядились как официанты на большом обеде сенаторов‑либералов в «Хилтоне». Джеймс Уильям Фулбрайт[9], Джон Кеннет Гелбрейт[10] и Эд Маски[11]

ожидали десерт в виде яблочного пирога и кофе. Вместо них им подали свиные головы на блюдах.

Затем Робин и Шэрон разделись. Они стояли перед тысячами представителей среднего класса, отсвечивая причиндалами. Шокированные женщины прятали глаза. Мужчины глупо хихикали и таращились. Шелли Уинтерс[12] выплеснула на них свой коктейль.

Некоторые женщины принялись лупить зонтиками по великолепным ляжкам Сумасшедшей Шэрон.

Одна из дур завопила:

— БЕЙТЕ ЕЁ, ОНА ГОЛАЯ!

Ей вторили либералы со всего зала:

— БЕЙТЕ ЕЁ, ОНА ГОЛАЯ!

Силовые структуры, в первую очередь, выстраивают чёткую систему взглядов вне зависимости от ситуации. Когда полицейский избивает ниггера, это «закон и порядок». Когда чернокожий защищается от копа, это «насилие».

Задача революционера — создать театр, который предполагает революционную систему взглядов. Право определять — это право контролировать.

Тысячи книг, статей и речей относительно самозащиты потерпевших никогда бы не очертили такой чёткой и драматичной ситуации, какая сложилась в Окленде, штат Калифорния, одним октябрьским утречком 1967 года. Перестрелка между двумя копами и двумя «Чёрными Пантерами». В результате один из копов упал замертво. По обвинению в его убийстве был арестован Хьюи П. Ньютон.

Начальники хотели казнить Хьюи. Но миллионы людей — чёрные, белые, радикалы, либералы, революционеры, домохозяйки, доктора, студенты, профессора — отождествляли себя с ним. Они сказали, что чёрные люди должны вооружиться против беспредела мусоров.