Дело незадачливого жениха. Дело о беззаботном котенке. Дело бродяжки-девственницы

— Эй, приятель, — обратился к клерку Бенд, выискивая, к чему бы придраться, — здесь не указан адрес клиентки. Одно только слово «проездом». Неужели вы позволяете людям регистрироваться таким образом и сдаете им номера?

— Минутку, — остановил полицейского служащий, — здесь есть пометка карандашом. — Он заглянул в книгу для особых распоряжений и сказал: — Видимо, номер был заказан самим управляющим гостиницы мистером Путаемом. Он позвонил по телефону и приказал зарегистрировать комнату для Вероники Дэйл, сказав, что еёли у нее не окажется багажа, то это не важно, комната в любом случае должна быть ей сдана.

— Когда поступило это распоряжение? — спросил Бенд.

— Примерно в девять тридцать вечера, за пятнадцать минут до приезда мисс Дэйл.

— У вас так много свободных помещений, что вы можете легко ими распоряжаться? — удивился Бенд.

— Это же распоряжение управляющего. У нас всегда есть в запасе пара номеров. Триста девятый один из них.

Бенд обратился к Веронике:.

— Вы знаете этого Путнема?

Вероника отрицательно качнула головой.

Наконец Бенд попросил клерка выдать ключ от триста девятого номера.

Девушка шла к лифту с таким независимым видом, будто двое сопровождавших ее мужчин — ее старые друзья. Гарри Бенд назвал лифтеру этаж, и кабина тронулась вверх.

Выйдя из лифта, Бенд спросил Веронику:

— Куда идти?

— Налево, — ответила она без колебаний.

Они прошли налево по коридору, в самом конце которого находился номер триста девять. Бенд вставил ключ в скважину и открыл дверь.

Комната была чистой, кровать стояла нетронутой. Небольшая дорожная сумка стояла на полке для багажа, судя по всему, в том же самом виде, в каком ее оставил коридорный.

Бенд спокойно подошел к полке, взял сумку, открыл ее и заглянул внутрь. Там были обычные дамские принадлежности.

— Это ваши вещи?

— Да.

— У вас есть водительское удостоверение?

— Нет, я не умею водить машину.

— Удостоверение личности?

— Нет.

— Какие-нибудь другие документы?

— Нет. Только заполненные бланки.

— Что за допрос? Что вы собираетесь делать, — сердито остановил его Мейсон, — арестовать ее снова?

— Я бы не прочь, — отозвался Бенд, — что-то мне во всем этом не нравится.

— Не могу понять, что именно, — негодующе заявил Мейсон. — Молодая женщина оняла комнату в отеле. Вот ее багаж, она вышла на улицу пройтись и, возможно, перекусить, а, когда она искала подходящее место, вы набросились на нее, запихнули в машину, обвинили в том, что она пристает к мужчинам. Естественно, она относится к вам далеко не дружески.

— Приберегите ваши рассуждения для суда, — оборвал его Бенд.

— Вы подпишете бумагу об освобождении Вероники Дэйл?

— Вы собираетесь обвинить меня в незаконном аресте?

— Я — нет. Может быть, Вероника захочет подать на вас в суд?

— Вовсе нет, — вставила Вероника. — Я уже сказала, что все это для меня было делом принципа.

Бенд немного подумал и согласился.

— Я подпишу бумагу.

—'Вот и отлично, — отозвался Мейсон. — Верю вам на слово. Думаю, об этом мне больше нечего беспокоиться. После того как обвинение в бродяжничестве будет снято, две сотни долларов, которые внесены как залог, можно выслать мне по почте.

Бенд с минуту изучающе всматривался в Мейсона. Затем сказал:

— Я полагаю, кто-то заплатит вам за это заступничество пятьсот долларов.

Мейсон улыбнулся, но ничего не ответил.

Бенд хмыкнул и вышел в коридор.

Девушка подошла к своей раскрытой дорожной сумке и, закрывая ее, пожаловалась:

— С этой полицией невозможна никакая личная жизнь. Вы не желаете закрыть дверь?

— Я — нет, сказал Мейсон, — и вам нечего желать, чтобы я это сделал. Отныне вы должны следить за каждым своим шагом. Когда у вас в комнате окажется какой-либо мужчина, дверь должна быть открыта.

— Почему?

— Таковы правила в этом отеле.

— Ну и черт с ними.

— Это еще что за разговор?

— Я проголодалась.

—,Вщ до. завтракали?.,_т…,i?

— Только кофе и немного пюре. Я не переношу пюре. Едва сумела проглотить одну или две ложки.

— Деньги у вас есть?

— Немного.

— Сколько?

— Что-то около додлара и двадцати центов.

— Вы знаете человека по имени…

— Какого человека?

Но Мейсон уже оборвал себя на полуслове.

— Впрочем, это не важно. — Мейсон открыл бумажник, вынул две двадцатидолларовые и одну десятидолларовую купюры и протянул ей.

— Зачем это?

— Не беспокойтесь, — ответил Мейсон, — все мои расходы будут оплачены.

— Эти деньги мне?

— Да.

Ее благодарность в своей непосредственности была трогательной. Она подошла к Мейсону, положила ему на плечи ладони и уставилась на него большими невинными глазами. Ее соблазнительные губки дрогнули.

— Но почему? Откуда такая забота? — с нежностью спросила она.

— Я и сам хотел бы это знать, — осторожно снимая с плеч ее ладони, ответил Мейсон.

Мейсон вышел из номера. В телефонной будке в вестибюле отеля он набрал номер большого универмага на Бродвее и попросил Джона Райсера Эддисона.

— Соединяю вас с кабинетом мистера Эддисона, — отозвался женский голос. Послышался щелчок.

— Приемная мистера Эддисона, — послышался уже другой женский голос.

— Говорит Перри Мейсон, адвокат. Мне нужно поговорить с мистером Эддисоном.