Дело о фамильном проклятии

— Нет, — покачал головой Марк. — Там не такой механизм. Сама она захлопнуться не могла. Кто-то запер её ключом.

— Тогда мы имеем ещё одно убийство, — кивнул лис. — Возможно, преднамеренное. Даже если кто-то пожелал бы запереть его там, только чтоб поймать с поличным, то естественно, тут же позвал бы слуг и доложил хозяину. Но он этого не сделал. Он просто запер его в этой душегубке и ушёл. Понимаешь? Никому не пришло бы в голову в ближайшее время проверять склеп, потому что предполагается, что он заперт и пропавший де Турнье не мог туда попасть. Это мы с тобой запомнили его слова о покрытом серебром надгробии и сопоставили с его тягой к воровству. Можно сказать, это случайность, но мы всё равно опоздали.

— Ладно, я уже пришёл в себя. Пойдём, сообщим об этом молодому де Олонду, пусть сам разбирается с останками грабителя его фамильного склепа и думает, как сообщить об этом отцу.

Они поднялись наверх и застали рыцарей в оружейном зале, где они обсуждали дальнейшие поиски. Марк рассказал им о своих находках и вручил потрясённому Дамьену ключ от комнаты де Турнье, в которой были заперты похищенные им драгоценности.

Слуги спустились в склеп и подняли оттуда на носилках труп несчастного кавалера, чтоб по распоряжению молодого господина отнести его в семейную часовню и приготовить к погребению. Только что вернувшийся с кладбища конюх Жан отправился искать доски для второго гроба.

Испуганная баронесса стояла посреди оружейной залы, с каким-то обречённым отчаянием глядя на спину капитана Лафара, в мрачной задумчивости застывшего у окна, а молодой де Олонд рассматривал лежавшие перед ним сокровища, извлечённые из сундука де Турнье и отодранные им серебряные накладки. Именно эту картину застал Марк, войдя в зал.

Заметив его, Дамьен вздрогнул и глубоко вздохнул, стряхивая с себя остатки задумчивости.

— Отец снова слёг, — измученно проговорил он, — и я опасаюсь за его жизнь. Я лишь сказал ему, что де Турнье умер, не вдаваясь в подробности. Что стало бы с ним, если б он узнал об ужасной смерти, настигшей его гостя.

— Наверно, снова начал бы говорить о проклятии, — предположил Джин Хо, входя вслед за другом. — Но проклятие — вещь, скорее, духовная, чем материальная, и ему не под силу запереть тяжёлую дверь склепа.

— И всё же я думаю, что это несчастный случай, — упрямо пробормотал Дамьен.

— Прекрати, — обернулся от окна капитан Лафар. — Ты уже не ребёнок! Пора признать, что это дело рук человека! Я не знаю, кто это, но это он запер дверь склепа, а ранее, возможно, и… — он смолк, стиснув кулаки.

— О чём вы, капитан? — спросил Марк, подходя к нему.

— Мне не даёт покоя вся эта странная история с исчезновением Жаклин! — воскликнул молодой человек. — Как она могла пропасть так бесследно? Я верю, что слуги обыскали всё имение и прилегающие угодья. В конце концов, если они что-то пропустили, вокруг слишком много людей и за полгода кто-нибудь наткнулся бы на её тело или подозрительные следы, но ничего не было! Если её похитили, то почему не потребовали выкуп? Если она сбежала, то я не понимаю причин, к тому же она всё равно подала бы весть о себе. И сейчас я начинаю думать, что здесь есть кто-то, кто причастен к её исчезновению так же, как к смерти этого мерзавца де Турнье!

— Вы хотите сказать, что в доме затаился убийца? — воскликнула баронесса. — Но кто это может быть? Здесь нет чужих людей, кроме…

— Покупателей вашего рудника, — кивнул Марк. — Но никого из нас не было здесь, когда пропала ваша падчерица.

— Верно, — её губы задрожали. — Тогда здесь было много людей, слуги, рыцари, стражники. Они давно ушли отсюда. Но неужели это кто-то из слуг? Они все живут тут много лет и полностью преданны моему супругу!

— Слуги могли убить де Турнье именно потому, что стремились защитить хозяина, — заметил Джин Хо, — но не думаю, что они что-то сделали бы с его дочерью. Ведь её любили?

— Да, — глаза баронессы заблестели от слёз. — Она была немного избалованной, но очень доброй девушкой. Её любили все. Мы были с ней так дружны! Я была ей не столько матерью, сколько старшей сестрой. Она делилась со мной своими секретами.

— Она была обижена на Жильбера де Руже? — спросил Марк.

— За что же? Ах, да… Вам уже рассказали. Да, Жильбер поддался на уговоры и обручился с ней, но он её не любил. Она обижалась, но надеялась со временем растопить его сердце.

— Она собиралась расторгнуть эту помолвку, — проговорил капитан Лафар.

— О чём вы? — обернулся к нему Марк.