Дело о хитроумной ловушке. Дело застенчивой обвиняемой. Дело счастливого неудачника

— Я… я расскажу вам всю правду. Вы не можете со мной так поступать. Не имеете права…

— Как я не должен поступать?

— Вызывать меня повесткой в суд.

— Почему?

— Потому что если я займу место для свидетелей и стану… Это будет ужасно…

— Объясните подробнее.

Она с мольбой смотрела на его суровое лицо, вид у нее был испуганный и несчастный.

— Я не могу… не осмеливаюсь кому-либо такое рассказывать.

— Почему?

— Это же все равно вам не поможет, мистер Мейсон… Говорю вам, это будет. катастрофа.

— Ну что же, если вы не считаете возможным рассказать все сейчас, вам придется на мои вопросы ответить в суде. Повестку я вам вручил. Извольте прибыть вовремя.

— Но вы не можете вызывать меня в суд! Если я расскажу там о том, что Тед просил у меня двадцать тысяч, что они ему были нужны ввиду предполагаемого визита «сборщика»…

— Вам никто не поверит! — прервал ее Мейсон. — Я вручил вам повестку. Вы изо всех сил стараетесь стать недосягаемой для полиции, а эта повестка вас выманит из любого убежища, в которое вы соизволите спрятаться. Единственная причина моего поступка — это необходимость услышать правду. Если вам известно нечто такое, что заставило вас прибегнуть к хитростям, чтобы замести свои следы, я обязан выяснить, что это такое.

Миссис Ингл посмотрела на него, и у Перри Мейсона мелькнула мысль, что она может сейчас упасть в обморок. Но усилием воли миссис Ингл взяла себя в руки и негромко сказала:

— Хорошо, мистер Мейсон, пойдемте в бар, где я смогу разговаривать с вами, не привлекая всеобщего внимания.

— И вы скажете мне правду?

Она кивнула.

— Тогда идемте.

Он первый двинулся к зданию.

— Ну, — спросил он после того, как официант ушел, приняв заказ.

— Мистер Мейсон, я… кое-кого покрываю.

— Это было ясно с самого начала. Кого же?

— Человека, которого я люблю.

— Гуфри Бельфора?

На секунду ещ показалось, что она начнет отрицать. Но она молча кивнула.

— На этот раз не обманывайте меня. Говорите правду.

— Я не слишком изощрена во лжи. У меня в этом плане почти не было практики.

— Понятно, — сочувственно произнес Мейсон.

Она сняла темные очки. Под глазами у нее залегли черные тени, результат бессонных ночей и непроходящей тревоги.

— Ну, так что же случилось?

— Мистер Мейсон, Дорла' Бельфор что-то замышляет. Это безжалостная и беспринципная авантюристка, которая имеет гипнотизирующее влияние на Гуфри Бельфора. Она для него совершенно не пара… Он растрачивает себя во всех отношениях, не получая от нее взамен даже простого внимания, и тем не менее она обладает над ним таинственной властью, от которой он не может избавиться…

— Почему вы так считаете? — насторожился адвокат.

— Знали бы вы, как она обводит его вокруг пальца и заставляет плясать под свою дудку!

— Продолжайте!

— Я расскажу вам все как было, мистер Мейсон, только прошу выслушать меня не перебивая. История покажется вам весьма неправдоподобной. И я не в восторге от той роли, которую мне довелось в ней играть, но… но она многое объяснит.

— Я вас слушаю.

— Дорла Бельфор была и осталась… потаскухой. Извините за грубое слово, но ничего иного я не могу подобрать… Если Гуфри бывал дома, она таскала его за собой — по всяким злачным местам в поисках каких-то особых развлечений. Ну а стоило ему уехать, верьте мне, мистер Мейсон, она принималась забавляться уже по-своему, боясь упустить хотя бы минутку свободного времени.

Адвокат кивнул.

— Со временем Гуфри начал все осознавать. Он хотел с ней развестись, но ему было жалко выплачивать этой особе огромное содержание, которое ей назначил бы суд. Развод Дорлу весьма устраивал, однако она невероятно жадна до денег и малым бы не удовлетворилась. Она бы обратилась к лучшим адвокатам, стала бы проливать крокодиловы слезы, прикинулась бы невинно страдающей овечкой, обвинила бы Гуфри во всех смертных грехах, но своего бы добилась. Она бы наложила лапу на все его состояние. Она бы… Да что говорить, такая особа не остановилась бы перед любым скандалом и превратила бы жизнь Гуфри в настоящий ад!

— Вероятно, ваше имя также будет упомянуто.

Миссис Ингл опустила глаза.

— Да или нет?

— Да, — ответила она еле слышно, — хотя между нами не было ничего… ничего, кроме искренней симпатии.

— Но вы не могли бы этого доказать?

— Да, — ответила она очень тихо, — Дорла могла смешать нас обоих с грязью и ославить на весь город.

— Ясно. Продолжайте свою историю.

— Так вот, Гуфри уезжал в Чихуахау-Сити. То есть так он ей сказал. А в действительности сел на поезд в Лос-Анджелесе и сошел с него в Пасадене.

— Он сошел с поезда?

Она кивнула.

— Но предполагалось, что так поступит Дорла, не так ли?

— Да. И это входило в план, разработанный Гуфри. Когда поезд остановился в Пасадене, он распрощался с Дорлой и снова сел в поезд. Двери захлопнулись, поезд тронулся. Гуфри отослал проводника с каким-то поручением, открыл дверь вагона с противоположной стороны и соскочил, пока поезд не набрал полной скорости. К тому времени Дорла уже сидела в такси.

— А Гуфри?

— Он вскочил в машину, которую заблаговременно арендовал в бюро проката. Машина стояла возле станции. Гуфри поехал следом за Дорлой.