Дело о хитроумной ловушке. Дело застенчивой обвиняемой. Дело счастливого неудачника

— Просто сказал, что никого не сбивал своей машиной.

— Но на основании того, что ключ от вашей машины оказался у вас в кармане, а счетчик показывает дополнительные двадцать пять миль, вы полагаете, что выезжали на этой машине еще раз?

— Да, сэр, потому что ключ находился в моем брючном кармане.

— Но откуда известно, что Мерилин Кит повезла вас прямиком домой? Не исключено, что, прежде чем поехать домой, она решила вас куда-то завезти и дождаться, пока вы протрезвеете, но потом, убедившись, что это бесполезно, передумала. Вот вам и лишние мили на счетчике.

— Этого я, конечно, не знаю.

— Хорошо. Вы сообщили мне все необходимые сведения. А теперь помалкивайте.

— Что же будет, мистер Мейсон? Отпустит ли меня судья?

— Вряд ли.

— Мистер Мейсон, как вы считаете… Как вы думаете, мог ли я действительно убить этого человека? Мог ли я вообще кого-то убить?

— Не знаю. Кто-то достал пистолет из вашего шкафа, застрелил человека, снова зарядил оружие, положил его на место и запер шкафчик.

— Ничего не понимаю. Надеюсь, что я не выходил из дома.

— А если бы и вышли, то, разумеется, не взяли бы с собой пистолета!

Но молодой человек промолчал, и это не ускользнуло от внимания Перри Мейсона.

— Так вы взяли бы его?

— Не знаю.

— Не уходите от ответа, Бельфор. Объясните, что с пистолетом? Он был при вас?

— Он лежал у меня в машине в отделении для перчаток.

— Черта с два он там лежал!

Но Бельфор несколько раз утвердительно кивнул.

— Тогда объясните, какого дьявола вы его сунули в этот ящик?

— Я боялся.

— Чего?

— Последнее время я много играл в карты, запутался и сильно задолжал… Мне угрожали расправой. Собирались в ближайшее время прислать ко мне своего «сборщика». Вы ведь понимаете, что это значит, мистер Мейсон? Первый раз он просто избивает тебя до полусмерти. После этого ты вынужден платить.

Мейсон с негодованием смотрел на молодого человека.

— Черт возьми, почему же вы мне сразу об этом не сказали?

— Мне было стыдно.

— Вы говорили полиции, что ваш пистолет 22-го калибра находился в машине?

Бельфор отрицательно покачал головой.

— А о карточной игре?

— Нет.

— Рассказали вы им о показаниях спидометра или о ключе от машины, который нашли в кармане своих брюк?

— Нет, сэр.

— Когда вы забрали пистолет из отделения для перчаток в машине и спрятали его в шкаф для оружия в своей комнате?

— Не знаю. И очень бы хотел это знать. Это вторая причина, которая заставляет меня предполагать, что я и правда вторично выходил из дома и вновь вывел машину уже после того, как Мерилин Кит привезла меня домой. На следующее утро пистолет лежал на своем месте в шкафу с оружием. Мерилин, разумеется, не могла вынуть его из машины… А если бы она это и сделала, то не знала бы, куда его спрятать. Между тем пистолет лежал на своем обычном месте в запертом на ключ ящике шкафа.

Мейсон нахмурился.

— В этом деле против вас накопилось множество весьма серьезных косвенных улик.

— Понимаю.

— Ладно. Теперь молчите. Ни с кем не разговаривайте. Не отвечайте ни на какие вопросы полиции. Возможно, они и не станут добиваться от вас каких-либо дополнительных сведений, но если попробуют, отсылайте их ко мне и всем отвечайте одно и то же: я ваш адвокат и уполномочен вести ваше дело.

— Вы думаете, что судья может меня отпустить по выдвинутым вами чисто формальным соображениям?

Мейсон покачал головой:

— Судья Кедвелл сейчас находится во власти двух противоположных чувств: с одной стороны, привычное для него уважение к законам, а с другой — сознание долга судьи… Нет, он вас не отпустит.

— Тогда зачем вы вообще подняли этот вопрос?

— Чтобы прижать хвост обвинению. Им не следует забывать, что в их, казалось бы, слаженно работающем механизме имеется скрытый изъян, который в любую минуту может преподнести им неприятный сюрприз. Время от времени подобные вылазки просто необходимы… Так что смело смотрите правде в глаза, Тед, и не надейтесь на чудо.

— Я все понимаю, но как бы я хотел узнать эту правду! Нет, мистер Мейсон, я не мог убить этого человека!

— Молчите, — в третий раз повторил Мейсон, — не разговаривайте, Бога ради, с газетными репортерами, с полицией и вообще ни с кем, если при этом не будет меня! Мы еще увидимся.

Через тридцать минут судья Кедвелл вернулся в зал заседаний и продолжил слушание по «Хабеас Корпус Акту».

— Как ни поразительно, этот чисто технический пункт имеет несомненный смысл, — начал он. — Суд был ошеломлен, увидев, что в некоторых случаях обвиняемый может при помощи такого судейского формализма уйти от ответственности.

Однако, невзирая на букву закона, нужно выделить два момента: во-первых, я не могу не учитывать возможность того, что подобная ситуация была намеренно сфабрикована, дабы создать формальный заслон против куда более серьезного обвинения в убийстве. Во-вторых, все же должна существовать высшая справедливость. Если принять апелляцию защиты по «Ха-беас Корпусу», тогда обвиняемого следует отпустить на все четыре стороны. Если же я игнорирую апелляцию защиты, дело можно будет передать в высшую инстанцию по жалобе за незаконность вторичного привлечения к уголовной ответственности.