Дело о небрежной нимфе. Показания одноглазой свидетельницы. Дело о пленительном призраке

— Газетчики, кажется, испугались вашего участия в этом деле.

— Почему?

— Очевидно, чувствуют, что вы хотите избежать огласки. Прекрасная история! Наследница опознана богатой семьей. Высокооплачиваемый адвокат берет под защиту молодую женщину, которая могла совершить преступление. Почему все лезут в это дело? Ждут убийства?

Мейсон кивнул.

— Пишут о вашем желании избежать огласки. Вообще меня удивляет, что люди, приходящие к вам, как правило, просят ничего не разглашать, пока это касается их самих. А потом маленькие истории превращаются в большие. Слушайте, что тут написано: «Перри Мейсон, известный адвокат по уголовным делам, по просьбе семьи нанял врача и удалил пациентку в частный санаторий. Пациентку отправили на машине «Скорой помощи» с включенной сиреной. Машина мчалась со скоростью шестьдесят миль в час, чтобы ее не могли выследить. Никто не знает, где находится пациентка». Богатая семья, путешествия в Европу, фото отца, рассказ о бегстве с Дугласом Хепнером. Невероятно! Ведь было предпринято все, чтобы избежать публичности, а в результате все попало на первые полосы газет.

Мейсон опять кивнул.

— Когда вы в первый раз поняли, что столкнулись с чем-то странным? — неожиданно спросила Делла.

— Когда мне вручили чек на двадцать пять тысяч долларов, — ответил Мейсон.

— А почему, по-вашему, они сделали это?

— Потому что Ольга Джордан так относится к Элинор.

— Интересно было бы поговорить со Сьюзен Гран-дер. Она, похоже, третья точка треугольника.

— Возможно, — согласился со своей секретаршей Мейсон.

— Позвать швейцара? — спросила Делла, когда машина остановилась возле ее дома.

— Нет. Я сам пойду с тобой. Тогда люди будут думать, что ты возвращаешься из поездки со своими вещами. Хотелось бы, чтобы чемоданы были менее броскими.

— Сейчас вряд ли мы кого-нибудь встретим, — успокоила шефа Делла, — и вообще, после всех наших дел люди ничему уже не удивятся.

Они вышли из машины, Мейсон открыл багажник.

— Бери сумку, Делла, а я опять понесу чемоданы.

В вестибюле было пусто, и они спокойно дошли до квартиры Деллы.

— Что я должна делать с этими вещами? — спросила она. — Распаковать и развесить все на вешалке или оставить так?

— А что там есть?

— Только одежда. Большой выбор одежды и обуви. Думаю, что большинство мелочей в сумке.

— Давай тогда ее сюда, — оживился Мейсон. — Надо взглянуть, что там.

— Она зап?рта? — спросила Делла, глядя на сумку.

— Если и так, взломаем замок. Я хочу знать, что там.

— Прекрасная сумка, — сказала Делла, осматривая ее.

Сумку открыли без труда. Внутри оказались тюбики и флакончики с кремами и лосьонами, которые стояли в специальных гнездах. Там же было зеркало. Между зеркалом и крышкой лежал маникюрный набор. В центре — чулки, подвязки и ночная рубашка.

Делла вытащила ее. Рубашка была очень короткой, не длиннее пижамной куртки.

— Краткость — душа ума, — заметил Мейсон.

— Самое остроумное изречение, что я от вас слышала, — сказала Делла не без ехидства.

— Век живи, век учись, — парировал Мейсон. — Впрочем, это нам, старикам…

— Вам! — воскликнула она. — Откуда вы можете знать, что чувствует в вашем присутствии женщина?

Она засмеялась, чтобы скрыть смущение, положила рубашку на место и достала одну из коробок.

— Элинор, видимо, много внимания уделяет своей коже, — сказала Делла.

— Она у нее красивая, — признал Мейсон. — Ты бы посмотрела на нее в госпитале, когда Элинор откинула одеяло.

— Я полагаю, — с горечью сказала Делла, — что она не подозревала о вашем присутствии и только потому раскрылась. Девушка, которая носит такие ночные рубашки, должна быть осторожна.

— Пока подобная краткость является душой ума, не может быть и речи ни о какой осторожности.

Делла Стрит сунула палец в крем.

— Ну, я думаю, такой крем может превратить ее кожу… — И вдруг она замолчала.

— Что такое? — насторожился Мейсон.

— Здесь что-то есть, — ответила Делла. — Что-то тяжелое. — У нее на пальце лежал маленький шарик крема. — Это тяжелая штука, шеф. Похоже на стекло или…

Она положила шарик на газету, осторожно покатала его.

— Бог мой! — воскликнул Мейсон.

Перед ними лежал прекрасно отшлифованный бриллиант.

— Есть еще?

Делла Стрит снова опустила палец в крем и снова достала нечто. На сей раз это был изумруд.

— Не знаю, сколько у нее таких штук, — сказала Делла, — но для крема и этого достаточно.

— Ищи, ищи! — торопил ее Мейсон.

— Может быть, посмотреть в других коробочках? — улыбнулась Делла.

— А что? Посмотри!

К тому времени, когда Делла Стрит осмотрела все коробочки с кремом, у них набралась целая коллекция драгоценных камней: пятнадцать бриллиантов, три изумруда и два рубина.

— А ведь крема не так много по сравнению с бутылочками… — заметил Мейсон.

— Надо осмотреть и их тоже, — тут же поняла его мысль Делла. — Но что скажет Элинор на все это? Это же ее сумка!

— Когда скажет, тогда будем думать.

— Ей может не понравиться наша инициатива.

— Я ее адвокат.

— Так решила ее семья, но не девушка.

Мейсон на мгновение задумался.

— Ты права, — согласился он с секретаршей.

— Но мы продолжим?

— Конечно!

Через двадцать минут Делла Стрит осматривала блестящую коллекцию.