Дело об отсроченном убийстве. Дело о женщине за забором. Алый поцелуй

— Я говорила о яхтах и мужчинах, — уточнила Хейзел Тумс. — Перед вечером Уэнтворт позвонил и сказал, что хочет меня видеть. Я села в машину, приехала в гавань и поднялась на яхту. Он сказал, что на следующий день должен встретиться со своей женой в Сан-Диего. Он пояснил, что собирается поставить ей ультиматум: или она дает ему развод на приемлемых условиях, или он возбуждает против Сидни Эверсела дело в связи с охлаждением чувств. Затем он предложил мне пойти с ним на «Пеннвенте» до Энсенады. Дальше он поедет на машине до Сан-Диего, где и встретится со своей женой. Конечно, я должна буду остаться на яхте, он не хотел, чтобы его жена знала, что он не один. Ну, меня это полностью устраивало. Я сказала, что должна съездить домой за одеждой и купить для нас продукты. Он дал мне денег и велел на обратном пути остановиться у ночного супермаркета и выбрать там все, что нужно. Как только я вернусь, мы отчалим. Когда я вернулась, «Пеннвенты» на месте не было. Сначала я решила, что он вывел ее на испытательную прогулку. Он никогда меня не подводил. Не такие у нас были отношения. Я знала: он хочет, чтобы я вела яхту. Я походила по причалу. В какое-то мгновение я решила подняться на яхту Фрэнка Марли и посмотреть, нет ли там кого-нибудь. Но тут я заметила, что и его яхта тоже ушла. В другой ситуации я бы не стала долго ждать, но мне очень хотелось сходить на Энсенаду, и я чувствовала, что Пенн Уэнтворт ушел не просто так — в этом была какая-то необходимость. Я знала, что он оставил бы мне записку, если бы ему пришлось уйти без меня. В домике, что стоит на причале, есть специальная доска со множеством маленьких почтовых ящиков, где можно оставить записку. Я заглянула в почтовый ящик Пенна. Он был пуст. Я вернулась к машине и продолжала ждать.

— Минуточку, — прервал ее Мейсон, — сколько тогда было времени?

— Не знаю. Помню только, когда я покупала зелень, начался дождь. А это что, важно?

Мейсон кивнул.

— Я думаю, в клубе дождь начался минут через тридцать — сорок после этого. Дожди шли с гор. Я сидела в машине и дремала и старалась прогнать сон. Всю вторую половину дня играла в теннис — небольшие любительские турниры. Я выиграла, получила медаль за второе место в женской команде, но девушка, с которой я играла, Боже, что она выделывала! Мне было бы просто противно проиграть этой женщине! Однако я сама нагнала на себя тоску. Но, как бы там ни было, мысль о путешествии в Энсенаду согревала меня. Я продолжала ждать и подремывала. Потом я услышала звук мотора. Я решила, что это «Пеннвента». Открыла дверцу машины и хотела уже выйти, когда увидела, что это «Атина» Фрэнка Марли. Я подумала, что он, вероятно, знает, где Пенн, но у меня не было уверенности, что он один. Знаете, в яхт-клубах есть свой этикет. Вы ждете, пока человек останется один, или он получает право вести с вами свою игру. На палубе показалась девушка. По тому, как яхта подходила к берегу, я поняла, что девушка была на яхте одна. Я хорошо рассмотрела ее.

— Ревность? — поинтересовался Мейсон.

— Пожалуй, но не к ней, а к яхте. Я подумала, если Фрэнк Марли оказался настолько великодушен, что позволил девушке взять яхту, ну это что-то значит.

— Вы узнали девушку?

— Не тогда. Но теперь я знаю, что это была Мэй Фарр.

— Почему вы так уверены?

— Я видела ее фотографии.

— Кто их вам показывал?

— Ну это мы сейчас обсуждать не будем. У меня нет разрешения назвать имя этого человека.

— Фрэнк Марли?

— Мы не будем это обсуждать.

— А что потом?

— После ухода девушки я подождала с полчаса, — продолжала Хейзел Тумс, — и решила бросить это бесполезное занятие. По-видимому, что-то случилось, и Пенну пришлось уйти так срочно, что у него не было даже времени оставить мне записку. Я приехала домой, влезла в ванну и легла спать.

— Вам до смерти хотелось на Энсенаду?

— Да.

— Вы должны были ехать вдвоем с Уэнтвортом.

— Да, я ведь уже говорила.

— Знаете, — сказал Мейсон, — это будет довольно плохо выглядеть.

— Ну и что? — вызывающе спросила она.

— Только то, о чем я говорю. Впрочем, вы ведь не очень заботитесь о приличиях?

— Плевать мне на них.

— У вас есть своя машина?

— Если то, что у меня имеется, считать машиной, то да.

— И вы способны по первому звонку отправиться в путешествие?

— На что вы намекаете? — спросила она.

Мейсон улыбнулся и сказал:

— Возможно, я привык вести разговор в форме перекрестного допроса. Что меня действительно интересует — на какие средства вы живете.

— Ах это! Думаю, такими вопросами адвокат может поставить меня в дурацкое положение перед судом, не так ли?

Мейсон кивнул.

— Ну… — в раздумье протянула она.

— Вперед, — поторопил ее Мейсон.

— Так меня будут спрашивать на свидетельской скамье?

— Да, они могут задавать те же вопросы, что и я.

— Понимаю. Потом мне придется идти в суд, не правда ли?

— Ну, это будет зависеть от вас.

— Я не хочу быть свидетелем, — твердо сказала она.

— Вы все еще не ответили на мой вопрос.

Глаза ее сверкнули.

— Вас это не касается. — И затем, подмигнув, процитировала: — «Вопрос неуместен, не относящийся к делу и несущественный, мистер Перри Мейсон».

Мейсон поклонился и сказал: