Дети Солнца (СИ)

Она говорила все быстрей, все громче, и под конец уже кричала — страшно, надрывно, как кричат женщины в истерике, когда себя не помнят. Голос ее вырвал сознание Ансельма у боли. Перед глазами прояснилось, он увидел, что Асдис стоит у скамьи, вся вытянувшись к Арзрану. Она сжала кулачки, на лице ее и шее вздулись жилы. Она не выглядела опасной — смешной и жалкой, и сердце у Ансельма обливалось кровью. Он подвел ее, подвел. В самый решительный момент.

Он попытался встать — и не успел. Зал закачался перед глазами, воздух струился, как над костром, — и вдруг превратился в ветер. Направленный поток лился над головой Ансельма и обрушивался на Арзрана. Стены трещали, дом стонал, как живой. Нелюдей словно метлой смело ко входу и к углам.

Ансельм видел, как изменяется лицо Арзрана — от удивления до ужаса. Глаза его выпучились, рот раскрылся. Он весь раскорячился, согнул ноги в коленях, расставил руки. Он собирался наброситься на Асдис, но поток воздуха держал его на месте.

«Он ошеломлен потоком силы, — подумал Ансельм. — Справится он или нет — но сейчас ошеломлен».

Вот он, шанс! Сейчас подобраться к колдуну можно. Можно. Когда иссякнет поток. Самому бы только не потерять сознание раньше, чем он иссякнет.

Ансельм ждал, терпел боль, а она становилась тем сильнее, чем больше убывали в нем силы. И наконец ветер выдохся, стих. Арзрана больше ничего не держало, и он резко качнулся вперед, Ансельм метнулся к нему, схватил в охапку и попытался своротить с ног, вырвать кинжал.

Арзран обладал чудовищной силой. Он выдернул руку из захвата, однако оторвать от себя Ансельма не смог. У Ансельма мутилось в глазах, он терял сознание, но цеплялся за покрытые стальными пластинами бока Арзрана, как за последнюю надежду.

Он знал, что надолго его не хватит. Сейчас его стряхнут и переступят через тело. Он совсем отчаялся, но рук не разжимал.

И тут случилось то, чего Ансельм мог бы ожидать, если бы способен был сейчас думать. Земляной пол под ними подался, разошелся, расплескался водой. Асдис отдала всю свою силу, и луг снова превращался в озеро.

Арзран выкатил глаза, заорал и затрепыхался изо всех сил, но Ансельм только крепче вцепился в него и продолжал держать, даже когда вода хлынула в легкие.

Глава 44

Флавий тревожился за свою жизнь и свободу. Моларис, новый хозяин положения, пока даже не удостоил его беседой. Никто не давал понять, что относится к Флавию как к врагу — возможно, всем просто было не до него. Флавий помогал Сегестусу с ранеными нобилями, и Сегестус принимал помощь как ни в чем не бывало.

Как скалолаз опирается на три точки, так и Флавий готовил себе три опоры: обеих племянниц Ансельма и Сегестуса. Вот только достаточно ли устойчивы эти опоры? Что могут решить в его судьбе Уирка и Рената без поддержки дядюшки? Сегестус представлялся надежнее. Флавий пытался завоевать его доверие, но не мог пробиться сквозь холодную равнодушную вежливость.

Уирка сильно напугала Флавия, когда после битвы с воинами Туммахойнена легионеры принесли тело Растуса. Уирка не могла поверить, что Растус мертв, не видела, что тот уже закоченел. Уверяла, что слышит биение сердца и чувствует пульс, требовала немедленно вызвать Сегестуса, чтобы тот «занялся раненым». Флавий пытался ее образумить — Уирка накинулась на него с кулаками.

Рената оттащила кузину от Флавия, загнала в угол и стала тормошить: «Соберись, теперь вся надежда на нас!» Уирка утихомирилась, но так и не поверила, что Ансельм погиб. И Флавия выворачивало от ее надежды и ужаса. «Дядя не может умереть… лучше смерть, чем такое».

Флавий чувствовал, что теперь, пожалуй, впервые со дня их знакомства, Уирка ненавидит его по-настоящему. Он вообще никогда еще не сталкивался с такой накаленной ненавистью по отношению к себе. И растерялся: ведь здесь он невиновен. Да, Ансельм мог выжить после смерти нексума и сойти с ума — но ненавидеть за это Флавия глупо и жестоко. Объяснить бы это Уирке! Но та ничего не желала слушать.

Рената, напротив, была ласкова до навязчивости. Она искала у Флавия утешения, и он утешал как мог, скрывая собственные тревоги.

Между тем Моларис и Ларс решали, что делать со своей победой. Разведчики доложили Ларсу, что в полях перед лагмановой усадьбой воины жгут костры, но на подступах к Ларсову дому никого нет, Комариха свободна, лес пуст, им не встретилось даже сторожевых отрядов. Люди сидят по своим домам и боятся собственной тени.

— Что ж, подождем, — сказал Ларс. — Колдун сказал: раз Туммахойнен мертв, умрут и его воины. Но даже если и так, непонятно, как справиться с Арзраном. Пусть без воинов, он всё равно опасен.

Через несколько дней нелюди погибли, трупы их стали землей, и от воинства Арзрана остались только остывшие кострища да груды мусора. Разведчики пробрались в усадьбу и обнаружили там несколько напуганных до полусмерти старых слуг. И больше никого. Флавия интересовало, где Маркус — возможно, бежал? Или ушел с Арзраном? Ответа, конечно, не было.

Разведчики Ларса, отправленные к озеру Чистое, вернулись через неделю и привели с собой оборванную старуху.