Дети Солнца (СИ)

Ларс устроил совет, на который позвал жреца из Синяков. Совещались до вечера. Флавия, конечно, не позвали. По настроению нексума он знал, что вести недобрые. Отсовещались уже поздно вечером и разбрелись кто куда. Флавий заметил, что Рената и Уирка беседуют в углу, и подошел к ним.

Уирка ссутулилась, потухла, как после долгой болезни. Флавий услышал, как она сказала:

— Какой чудовищно длинный день!

А Рената ответила:

— Худшее позади. Теперь мы знаем, что делать. Что угодно лучше, чем это ожидание… непонятно чего.

Уирка заметила Флавия — и скривилась. Флавий ждал, что она выругается или плюнет себе под ноги, но она только кивнула Ренате и быстро, ни на кого не глядя, прошла к дверям. Рената повернулась к Флавию и утомленно вздохнула:

— Ну вот и всё. Через пару дней отправляемся по Каменке к Озеру Ста Рукавов. Лодок у нас достаточно.

— Домой?

— Если бы сразу домой. Сначала к конунгу.

— Так что с Ансельмом и Арзраном?

— Никто толком не знает. Там, где предполагалась схватка с Арзраном… Там сейчас просто озеро. Еще островок с землянкой и жертвенным камнем. Старуха сама вышла к разведчикам и рассказала всё, что знает. По ее словам, дядя и Асдис ожидали Арзрана, и он пришел туда с войском, но назад никто не выбрался. Старуха думает, что скорее всего все погибли. Местный жрец с ней согласен.

— И что теперь?

— Ларс поставит там наблюдателей. Потом, очевидно, к ним присоединятся люди конунга. Это уже не наше дело. Со своими колдунами скогарцы справятся сами. А мы… мы по дороге к Озеру Ста Рукавов посмотрим на Чистое, где… — она судорожно вздохнула, — где погиб дядя. Хочется уже поскорее покинуть эти места. Эти болота… Они как одеяло над черной хлябью. Дырявое гнилое одеяло. Умирать буду — вспомню, как оно пружинило под ногами и рвалось в самых неожиданных местах.

Флавий обнял Ренату, и она склонила голову ему на плечо.

— А что вас ждет дома? Что ждет меня? — спросил он тихо.

— Я надеюсь на помилование для нас с кузиной. А ты… тебя никто из наших не станет ни в чем обвинять… к тому же… — она замолчала.

«К тому же моя судьба накрепко связана с судьбой Уирки», — подумал Флавий. Теперь всё уперлось в покровителей семьи, в нужные связи. Обо всем этом нужно разузнать, и как можно скорее. Лучше всего, конечно, у Ренаты — она разумнее кузины. Но не сейчас. Сейчас умнее говорить с Ренатой не о себе, а о ней. Утешить и ободрить, как у них повелось в последнее время. Еще раз доказать свою нужность.

Но именно сейчас Флавий утешить ее не мог. Вообще не мог больше оставаться здесь, в этом зале, в этом доме. Он поцеловал Ренату в волосы рядом с ухом.

— Прости. Я… мне что-то душно. И страшно. Прости.

Он отстранился и тут же забыл о ней. Вышел из дома — и обрадовался, что вечер теплый. Вернуться назад, чтобы одеться потеплее, он бы сейчас не смог.

Луг и деревья потемнели, а небо и озеро казались светлее, чем днем. Флавий помялся у дверей. Тревога бродила в нем, толкала двигаться — все равно, куда. Он отправился туда, где свою нужность доказывать не обязательно.

Уирку он нашел не сразу. Та немало отмахала вдоль берега и сидела на краю озера, у корней старого вяза, обхватив ноги под коленками, опустив голову. Ее и не видно было почти. Да, здесь, похоже, действительно нужна помощь!

Флавий решил проявить терпение.

— Уирка… Я утомился. Тебе некуда от меня деться. Я ведь не кувыркаться хочу — поговорить.

Уирка подняла голову, и Флавий различил взгляд из-под тени, отбрасываемой на лицо кудрями. Тусклый, мертвый. Недавней злости в Уирке не осталось, однако в голосе послышался вызов, когда она сказала:

— Ну, а я хочу к-кувыркаться. А говорить не хочу. Иди трепись с кем-нибудь еще.

— Нет, сейчас я останусь с тобой. В конце концов, это ты за меня отвечаешь.

Флавий подсел к дереву, удобно устроился между корнями. Совсем близко под берегом плескалась вода, небо завешивал полог молодой листвы. Здесь было совсем неплохо. Подстелить бы еще что-нибудь — и можно ночевать.

— Некуда, говоришь, деться? — Уирка с тоской смотрела на белое озеро. И вдруг ее как прорвало: она заговорила быстро, запинаясь через слово: — Думаешь, я собираюсь бегать? Да кто ты такой? Трусливая гнилая тварь. Меня ты поймал. Я даже придавить тебя не могу: мы тогда сольемся в… экстазе. Одна душа вместо двух? А. Еще Магда. Забыла. Ты готов терпеть рядом любую? Даже ту, кто тебя презирает? Лишь бы не одному, да?

Флавий внутренне покривился. Неприятно, конечно, но сейчас с ним хотя бы согласились говорить — да как! Так не говорят с врагами. Так выговаривают другу, который подвел.