Дети Солнца (СИ)

— Если вы о полуразорванном кор нексуме, вспомните Ансельма. Стал ли он чудовищем? — спросил Сегестус.

— Ансельм. Покажите мне другого такого, как он. Но с Ансельмом вопрос решен, а с Уиркой я пытаюсь решить здесь и сейчас. И вы мне вроде как должны помогать, Сегестус. Это же на вашем попечении половина вашей девочки — бывший либертин. — Голос Молариса переменился, окреп, взгляд стал строже. — Я до сегодняшнего был уверен, что могу на вас положиться. Но сегодня утром… Сегодня утром мне сообщают, что Флавий отирается у казарм. Что я должен об этом думать? Мало того, что ваш подопечный слоняется без дела — значит, вы позволяете ему бездельничать, — так еще и беспокоит Уирку, о которой вы, вроде бы, заботитесь.

— Флавий? Отирается у казарм? — Сегестус снова зажевал губами. Из взгляда его ушла злость, и он стал бестолковым и напряженным, как у попугая.

Моларис улыбнулся, всем своим видом выражая терпение:

— А Уирка вам не рассказала? Жаловалась на тренировки, на метаморфозы, а про то, откуда у нее свежий вывих руки, промолчала? Не рассказала, как сегодня кидалась на стены? Ну, вот она, ваша девочка. Если бы вы чаще нас навещали, если бы понаблюдали за ней, возможно, вы приняли бы мою точку зрения. И о Флавии вы могли бы рассказывать время от времени. А то я год ничего о нем не слышу — и вдруг он тут как тут. Почему? Зачем? Кто позволил?

— Флавий — здесь? — переспросил Сегестус.

— Да я же вам говорю. Пришел рано утром, шатался у стен лагеря. Спровоцировал Уирку… Я не знаю, что это было. Припадок?

— Боги! Я думал, Уирка с кем-то подралась.

— Подралась! Ну, можно и так сказать. Со стенами. Раньше я думал, что мы с вами справляемся. Теперь я думаю, что даже такой город как Медиолан слишком мал для двоих. Их надо развести подальше. Или усилить надзор.

— Усилить надзор! — воскликнул Сегестус. — Я не тюремщик. Чего вы хотите от Флавия? Он хороший врач. Его крепости можно позавидовать. Я и не помню никого, кто в его положении мог бы вернуть себе вменяемость и работоспособность. Флавий — идеальный инструмент, оказавшийся в неправильных руках. При должном подходе вполне полезен. Моя задача — вновь встроить его в общество.

— Вы делаете что можете, — сказал Моларис. — И Уирку, вон, собрали по кусочкам. Считай, пересоздали. Но ведь вам и раньше приходилось иметь дело с подобными малолетними в таком же состоянии, верно? Были и помоложе — и они умирали под руками на столе, а чаще просто в открытом поле? Уирка выжила чудом, но я всё равно не понимаю, почему именно эта ваша пациентка непременно должна быть счастлива и благополучна. Даже если вы всю свою горечь за тех, кого не смогли спасти, вложили в одну, это не…

— Да что говорить? — оборвал его Сегестус. — Когда лечишь, не думаешь, стоит ли пациенту жить дальше. Дурное это дело — привязываться. Портит характер. Куда лучше связываться — вот как Флавий…

Он встал, прошелся по зале. Склонился над Кьяртаном:

— Что ты скажешь? Ты тоже видишь в Уирке чудовище?

Кьяртан деликатно кашлянул.

— Я не знал, что Уирка… сегодня поранилась. Было не до того. Так-то она, конечно, скучает…

— По Флавию? — спросил Моларис.

— Ну…

Кьяртан смотрел на них обоих и чувствовал, что не поможет им, высказав свои страхи и сомнения. Чтобы утешить Сегестуса, он сказал:

— Нет, никакого чудовища я не вижу. Вижу человека, который честно старается исполнять свой долг. Думаю, врач здесь сделает куда больше, чем такой балбес как я. Врач и жрец. Да, я думаю, здесь нужны врач и жрец — а больше никто в этом не разберется.

Сегестус кивнул ему. У него даже лицо разгладилось. Улыбки не было, но что-то просияло в нем изнутри, и Кьяртану стало стыдно за то, что он не был честен до конца.

— Хотел бы я знать, чем здесь помочь, — сказал Сегестус. — Я… Я буду приходить. И ты с Уиркой приходите ко мне. Когда угодно. Может быть, вместе что-нибудь придумаем.

«А как же Флавий?» — подумал Кьяртан, но спросить не решился. Он обрадовался приглашению. Может быть, удастся поговорить о Ренате. И даже увидеть ее, перемолвиться парой слов.

— Я на вас надеюсь, Сегестус, — сказал Моларис, вставая. — Раз уж мы оба взялись за это дело, его нужно выполнять хорошо. Если вам нужна помощь с Флавием — скажите. Не молчите, не надейтесь только на себя. Мне не хотелось бы… ничего неожиданного. А вы, Кьяртан, следите за Уиркой. Пусть ведет себя благоразумно. О любых подозрительных изменениях говорите мне. Да, предупредите ее: завтра она едет с нами. Я тоже понаблюдаю за ней. Возможно, здесь действительно нужен врач. Или жрец.

Глава 48

Флавий злился на себя. Зачем потащился к казармам? Просто, должно быть, устал. Накопилось. Надеялся встретить Уирку и поговорить. Поссориться, подраться — и спастись от безысходной тоски.

Всё это время он пытался выжить — назло всем. С расстроенным здоровьем, с оборванными социальными связями, с прошлым врага и репутацией ренегата. Выжить и занять достойное положение.