Дети Солнца (СИ)

Скоро он уже стучался в другие ворота — аккуратные, кокетливо расписанные. Это заведение оказалось полупустым. Полная гречанка средних лет с добрым лицом и мягкими руками провела Флавия в просторную купальню, ловко вымыла его, размяла каждую мышцу, привела в порядок прическу. И туда же, в купальню, принесла ему завтрак — пшенную кашу с курагой и кусочками баранины в сладком соусе.

Флавия разморило, и он погрузился в сонное расслабленное отупение.

Денег хватит на посещение одного из самых лучших в городе увеселительных заведений. Он заслужил этот отпуск, а впереди всё равно ничего не светит. Поможет ему разве что чудо, а чудо не нуждается в его грошах.

Будь его воля, он забыл бы и Ренату, и Уирку, а сам поселился бы в Аметистовых чертогах Вигилис. Один ноготок Вигилис стоит всего тела Ренаты.

Двери Чертогов всегда открыты для избранных друзей. Это ни в коем случае не бордель — скорее салон или тайный клуб.

Каменный дом Вигилис в восточном стиле, похожий на резную шкатулку, стоял в глубине сада, небольшого, прелестно запущенного. Яблони, гранаты и персиковые деревья давно состарились и приличных урожаев не давали, зато создавали почти сельский уют. Невысокие, раскидистые, они простирали над песчаными дорожками узловатые ветви, переплетались кронами. На ветвях висели фонари — круглые шары золотистого стекла. Сейчас, днем, они походили на огромные плоды. Вечером, когда в них зажгут масло, они станут маленькими лунами, запутавшимися в ветвях.

Флавий вздохнул полной грудью. Здесь живет создание с тонкой и артистичной душой, с нежными руками. Здесь его примут как желанного гостя, как старого друга. Здесь не надо думать о времени — оно пролетит незаметно.

Флавий бывал здесь раза три, всегда в компании, и за него платили. Сейчас он заплатит за себя сам. Жаль только, не получится расплатиться красиво. Планируй он визит заранее, заказал бы для Вигилис серьги с рубинами и утром вложил бы их в узенькую холеную ладонь. Впрочем, и сейчас можно придумать что-нибудь поизящнее, чем вульгарная плата за удовольствие. Он может, например, купить одну из ее миниатюр. Вигилис рисовала восковыми мелками женские головки, цветы и причудливых птиц — всё на основе собственных фантазий. У посетителей Чертогов считалось хорошим тоном задорого покупать эти рисунки.

Пока Флавий размышлял, он заметил на садовой дорожке знакомого. Это был Ролло, один из офицеров Молариса, с которыми Флавий свел знакомство ради новостей о нексуме. Флавий даже время от времени встречался с сестрой Ролло, чтобы, так сказать, укрепить дружбу.

Ролло шел по садовой дорожке от дома и рассеянно поглядывал по сторонам. Увидев Флавия, обрадовался и вытянул вперед крепкие ручищи — не для рукопожатия, для объятий:

— Ты! Ха! Вот где встретились!

Крупный, вальяжно-расслабленный, уверенный в собственной мощи, Ролло чем-то походил на Магду. Ладное ширококостное тело, простые строгие черты лица, прямой разрез светлых глаз — всё это оставляло впечатление спокойной прямодушной силы. Говорил он громко, не сообразуясь ни с приличиями, ни с тем, насколько далеко собеседник. Вот и сейчас, в саду Вигилис, он радостно орал:

— Рад, что ты объявился! Вечность тебя не видел! Уже собрался навестить.

— Как Уирка?

— Да что ей сделается? Об дорогу не расшибешь.

— У меня мало свободного времени, Ролло, — сказал Флавий.

— Сегестус держит тебя в черном теле! — Ролло крепко обнял Флавия и от избытка чувств слегка встряхнул его. — Рад, что ты выбрался. Но почему не сказал, что идешь к Вигилис? Пошли бы вместе: и мне веселее, и тебе не тратиться. Пойдем! Я тебя познакомлю с дельным человеком.

— Давай не сейчас, — сказал Флавий.

— А когда? Слушай, не ломайся. Ты меня еще будешь благодарить! — Ролло развернул Флавия лицом к воротам. — Сейчас всё сошлось: и я свободен, и он дома. Другого случая, может, придется ждать месяц. Идем.

— Да куда идем-то?

— Гней Ларций Метилий. Слышал о таком? Я рассказал ему, как с тобой обращаются. Он очень заинтересовался. Очень! И просил обязательно тебя — к нему.

Флавий насторожился. Ларций? Тот самый, о котором говорил жрец Маркус? Покровитель либертинов? Власти ему, получается, ничего не сделали? Зачем ему Флавий? Уж не собирается ли он Флавия как-то устранить из опасений шантажа? Найдут потом где-нибудь в канаве с мешком на голове — и ведь никто не станет разбираться, никто не спросит с убийц.

— Я Ларция сам просил о тебе. Когда он приходил к нам, в лагерь. Кстати, знаешь, зачем он приходил? Побеседовать с твоим нексумом.

— С Уиркой? — насторожился Флавий. — О чем?

— А кто их знает? Они поссорились. Шумели, дошло до драки. Твоя Уирка неуравновешенная, бросается на людей. Но вообще наши расценили это как подкат с предложением.

— С предложением чего?

— Как чего? Того самого. Вообще это странно: Ларций не такой человек, чтобы бегать за офицерами.