Детство и общество

• Идентичность против Смешения ролей: Посвящение и Верность.

• Близость против Изоляции: Аффилиация и

Любовь.

• Генеративность против Стагнации: Производство и Забота.

• Целостность эго против

Отчаяния: Самоотречение и Мудрость.

Восемь последних слов (выделенных курсивом) названы базисными добродетелями, поскольку без них и без их восстановления от поколения к поколению все другие, более изменчивые, системы человеческих ценностей утрачивают смысл и актуальность. Из всего этого перечня я смог пока дать более подробную характеристику только одной ценности — верности. (См.: Youth, Change and Challenge, E. H. Erikson, editor, Basic Books, 1963.) Таким образом, и данный перечень представляет собой общую концептуальную схему, внутри которой остается масса возможностей для обсуждения терминологии и методологии.

Рис. 12

Часть IV

Юность и эволюция идентичности

Введение

Предприняв попытку сформулировать понятие целостности как зрелого качества, обязанного своим происхождением всем стадиям развития эго и либидинальным фазам, мы, по-видимому, вышли за рамки книги о детстве и обществе, а заодно и за рамки психоаналитической детской психологии в том виде, как она сейчас определяется. Ведь психоанализ последовательно описывал неожиданные перемены бессознательного и эго только до наступления ранней юности, начиная с которой, как предполагалось, рациональная генитальность поглощает инфантильные фиксации и иррациональные конфликты или позволяет им вновь и вновь проявляться в разных видах. Таким образом, главная, периодически повторяющаяся тема касалась отражения фрустрации, которое накладывало детство на последующую жизнь индивидуума и на его общество. В этой книге мы высказываем предположение, что для понимания как детства, так и общества нам необходимо расширить наши психоаналитические границы, чтобы охватить изучение способа, с помощью которого общество облегчает неизбежные конфликты детства, обещая определенную безопасность, идентичность и целостность. Подкрепляя таким образом именно те ценности, благодаря которым и существует эго, общество создает единственное условие, делающее человеческое развитие возможным.

Можно также показать, что сменяющие друг друга цивилизации, эксплуатируя нужный синдром инфантильных страхов, поднимают соответствующие ценности детского эго до уровня высших коллективных устремлений. Религия, например, может придавать организованную форму нуклеарному конфликту между чувством доверия и чувством злобы, культивируя в совокупности доверие в форме веры и придавая злу форму греха. Такая организация может стать эпохой в истории, поскольку она укрепляет эту конкретную ценность эго обрядовой силой, которая может давать надежду цивилизациям и пополнять ряды своих последователей, предлагая им форму единой человеческой целостности. Другой вопрос, что организации обладают способностью переживать время своего исторического влияния. По мере того как некоторые ценности эго (например, независимость) становятся центрами коллективных устремлений, более древние организации могут опираться лишь на еще более жесткую эксплуатацию инфантильных страхов. Неудивительно, что церковь использует систему идеологической обработки умов, цель которой — убедить людей в реальном существовании зла особого рода, чтобы потом объявить, будто она одна обладает ключом от врат к спасению.

Социальная история ведет список взлетов и падений высших классов, элит и духовенства, которые культивировали те или иные ценности эго в своих интересах, давая людям настоящее утешение и обеспечивая истинный прогресс. Но затем, ради выживания своих собственных малочисленных иерархий, они выучивались эксплуатировать те самые инфантильные тревоги, которые сначала успешно смягчали. Короли, бывшие в период своего величия героями драмы патриархата, впоследствии защищали себя и свою власть, опираясь на табу отцеубийства. Феодальные общества, бывшие во времена своего расцвета образцами распределения ответственности между лидерами и ведомыми, продлевали свое существование, пророча анархию и неотвратимую потерю престижа раскольниками. Политические системы процветали, провоцируя многочисленные сомнения и беспочвенные подозрения, экономические системы — связывая с чувством вины нерешительность начать какие-либо перемены. Тем не менее политическая, экономическая и техническая элиты всюду, где они в подходящий исторический момент принимали на себя обязательство совершенствовать новый образ жизни, обеспечивали людям сильное чувство идентичности и вдохновляли их на достижение новых уровней цивилизации. Вообще, можно сделать вывод, что сопутствующие страдания — слишком высокая цена за подобные успехи, но это уже предмет для чисто философских размышлений.