Детство и общество

Там, где в нашей культуре анальный характер приближается к невротическому, это часто происходит в результате влияния на ребенка, обладающего цепкой памятью, определенного, характерного именно для западной цивилизации типа материнского поведения, а именно нарциссической и фобической сверхозабоченности вопросами выделения. Эта установка содействует чрезмерному развитию ретентивных и элиминативных потенциальностей в анальной зоне. Она вызывает у ребенка мощную социальную амбивалентность и остается изолирующим фактором в его социальном и сексуальном развитии.

Получаемое индейцем юрок «удовольствие от заключительного опорожнения и показа запасенного материала» более всего заметно во время танцев, когда под утро юрок со светящимся лицом предъявляет свои сказочные сокровища из обсидиана или головной убор, украшенный скальпами дятлов. Именно здесь институционализированное упорство, благодаря которому он накопил эти сокровища, по-видимому, нейтрализуется высокосоциальным опытом осмотра его богатств, увеличивающих престиж целого племени. Моя же цель — убедить читателя в том, что невроз — это индивидуальное состояние, при котором иррациональные тенденции непримиримо отделяются от относительно важной рациональности. Примитивность же (то есть первобытность) — это состояние человеческой организации, при котором дорациональное мышление интегрируется с той рациональностью, какая возможна при данном уровне развития техники.

Магические образы и импульсы используются как иррациональной, так и дорациональной «логикой», и Фрейду удалось пролить свет на вторую, когда он расшифровывал первую. Тем не менее изучение эго — как и изучение взаимозависимости внутренней и социальной организации, я думаю, — еще должно установить функцию магического мышления в индивидуальных и коллективных состояниях человека.

Кроме того, если мы знаем, какого формального поведения требует успешное участие в традиционном спектакле определенной культуры, значит, мы находимся лишь в самом начале выяснения «характера» отдельных его участников. Для того чтобы узнать, насколько щедр или бережлив народ либо отдельный человек, мы должны опираться на сведения не только о сформулированных и скрытых ценностях его культуры, но и о тех «уловках», которые данная культура создала, чтобы согрешивший человек мог «выкрутиться из трудного положения». Каждая система так или иначе стремится сделать всех своих членов похожими друг на друга. Но одновременно в каких-то отношениях она дает «скидки» и освобождает от тех требований, которые предъявляет индивидуальности эго конкретного человека. Ясно, что эти послабления менее логичны и гораздо менее очевидны, чем официальные правила, даже для самого народа, не говоря уже о стороннем наблюдателе.

Оговорим особо: описывая концептуальные и поведенческие типы у юрок и сиу, мы не стремились установить соответствующие «базовые структуры характера». Скорее, мы отдавали предпочтение типам, с помощью которых эти два племени пытаются обобщить свои концепты и идеалы в ясном и последовательном плане жизни. Такой план повышает коэффициент полезного действия их примитивных технологий и магии и защищает от индивидуальной тревоги, которая могла бы привести к панике. Охотников прерий он защищает от тревоги по поводу утраты силы и мобильности, а тихоокеанских рыбаков — от тревоги по поводу возможности остаться без пищи. Для достижения этого примитивная культура по-разному использует детство: а) наделяет особым значением ранний телесный и межперсональный опыт, чтобы создать правильное сочетание модусов органа и сделать должный акцент на социальных модальностях; б) заботливо и систематически распространяет по всем каналам замысловатый пример повседневной жизни, тем самым возбуждая и перераспределяя энергию; в) придает стойкое сверхъестественное значение инфантильным тревогам, которые развились в результате такой стимуляции.