Девиация. Часть первая «Майя»

– Один монах жил в египетской пустыне. И так его измучили соблазны, что он решил отказаться от монашеской жизни и пойти, куда глаза глядят. Но, натягивая сандалии, он вдруг увидел другого инока, который также стал торопливо обуваться. «– Ты кто?» – спросил монах незнакомца. «– Твоё собственное Я», – услышал он в ответ. « – Куда бы ты ни отправился, я всё равно последую за тобой».

Гавриил замолк, смакуя послевкусие. Не иначе, ожидал. Нужно было что-то говорить.

– У меня – другое, – сказал я неуверенно. – Не из обители хочу, а в обитель… От мира.

Священник хитро сощурился, кивнул головой:

– От мира, значит… Но Ленин писал, что жить в обществе, и быть свободным от общества нельзя. Слышал?

Я изумлённо уставился на священника.

– Удивился? Мол, Владимира Ильича цитирую, – Гавриил довольно хмыкнул. – Зря. Коммунистическая идея – это светская форма христианства, а Христос был первым коммунистом, чтоб ты знал. Только люди на свой манер ту идею переиначили, как и учение Христа.

– Дед тоже говорил…

– И деда твоего знаю – хороший человек, истинный. Многим людям помог.

Вот как! Этого уж точно не ожидал. За глаза деда ведьмаком называли, как и маму – ведьмой.

– Опять удивился, – заметил священник. – Я пожил достаточно на свете, чтобы отделить зерна от плевел и понять, что нет чёрного, нет белого, как нет безусловного зла и несомненного добра. От нас можно в Киев через Белую Церковь ехать, а можно через Бородянку, примером. Одним путём быстрее, другим дольше, дорога похуже – но рано или поздно доберёшься. Так и к Богу – у каждого своя дорога. Главное – сам путь, потребность идти, устремление к духовным сокровищам, а не земным благам да набиванию брюха. Мерило же на этом пути – любовь. Она и есть Бог, как учил Христос. Всё остальное – накипь от чрезмерного людского мудрствования.

Гавриил пытливо взглянул на меня, уютно расположился в кресле, продолжил:

– Противоборство религии и коммунизма – это противоборство той самой накипи. Сущность одна… Может, чаю попьём?

– Таисия! – позвал, не ожидая согласия.

Двери приоткрылись, в комнату заглянула Таиска. В том же халатике, да ещё нижняя пуговица расстегнута. И глаза мои, заразы, сразу в клинышек между полами стрельнули, где блеснуло молочное бёдрышко. Отвел взгляд: сначала в пол, затем в тлеющую лампадку вперил. Может, так заранее придумали, проверяют?

– Звали, отец?

– Приготовь, доченька, чайку липового, да принеси варенья брусничного, с яблоками, что варил прошлым летом.

Таиска скосила на меня глаза, вильнула подолом и пошла выполнять отцову просьбу. Вроде прошёл испытание, лишь послевкусие зудом отдалось, защемило. Настроение отца Гавриила не переменилось.

– Сами варили? – спросил я, чтобы отогнать наваждение.

– Сам, – неожиданно согласился батюшка. – Я многое сам делаю, не только с амвона проповедую. Это варенье из моей любимой ягоды, делаю его уже лет сорок. Варится очень быстро, поэтому брусничка получается почти как свежая. Рекомендую с чайком пошвыркать, и в качестве закуски к алкогольным напиткам. Но второго не предлагаю без повода. У нас разговор серьёзный.

Гавриил удобнее устроился в кресле, приосанился.

– Так вот, идея свободы, равенства и братства людей, пусть в наивно-поэтической форме, высказанная первоначальным христианством, прошла огромный путь…

Старался уловить смысл, но мысли смещались от великих идей к Таисиному бедру. Гном от этого стыдливо робел, морщился, пытался наставить Демона на путь истинный, к обсуждаемой проблеме, а он, гадина, ждал, когда зайдёт девушка. А ещё размышлял-прикидывал: какого цвета трусики одеты на Таиске – беленькие, в цветочек или в горошек, и как они там ВСЁ облегают. Господи! стыдно-то как!

– …в прошлом веке христианская идея привела к марксизму, который вынес её из мечтаний и возвысил до уровня науки, – торжественно продолжал Гавриил, глядя куда-то поверх меня, в прекрасную утопическую даль.

Двери скрипнули уже без стука. Зашла Таиска, завиляла крутой попкой, принесла на подносе чай и варенье. Удержался, глаз не поднял, но засвербело, забулькало в демонском обиталище…

Гнать меня нужно от этого достойного человека, от святых образов!

Гавриил разлил чай по кружкам, пододвинул мою, подал блюдце с вареньем. Хлебнул звучно, по-домашнему.

– Я вот что тебе скажу, – произнёс священник уже без пафоса. – Парень ты – не дурак, о Святом писании понятие имеешь. Мало кто из нынешней молодёжи цитату из Библии определит. А что на девчат поглядываешь – в том плохого нет, я в твои годы тоже смотрел. Женишься, со временем обуздаешь.

Гавриил взял серебряной ложечкой варенья, отхлебнул чая.

– Для поступления в духовную семинарию, прежде всего, нужна вера в Бога, реальная христианская жизнь и самое главное: нужно определиться, зачем ты туда идёшь. В семинарию идут, чтобы стать служителем Церкви. Не более того. После обучения, если не станешь священником или диаконом, ты никем работать не сможешь. Разве что преподавать Закон Божий. А духовные искания и духовная жизнь больше от человека зависят, чем от образования. Определись с этим.