ДЕВКИ КОЛОДЕЗНЫЕ

Тот мужичок, то есть вампир, если верить словам бабули, шел за нами очень быстро. Неестественно быстро. При этом он дергался как тряпичная кукла в руках кукловода. Завидев его, собачушка, что получила от меня пинка, попыталась спрятаться под бревна, но вампир, не сбавляя хода, ухватил ее за хвост и разорвал пополам. Обе половинки, по очереди, обвил фиолетовым языком, притянул ко рту, а потом две бескровных части шкурки с костями отбросил в сторону. Кровь стекала с языка на грязную рубаху…

Серега все это время успевал делать кадр за кадром, при этом он нервно ржал, как конь.

Я наконец смогла двигаться и довольно ловко. Подпрыгнув на месте, как дикая косуля, развернулась в воздухе и понеслась вдоль улицы. Казалось, не было силы способной меня остановить. Боковым зрением успела заметить, как Серега заскочил в дом, где шли поминки.

Я неслась к гостинице, молясь на крепкие дверные замки, и стальные засовы. Сзади послышались крики и топот.

За мной, с вилами и топорами неслась толпа. Совсем рядом просвистели вилы и, пружиня застряли в земле. В тот момент я ясно ощутила, что рассудок готов покинуть меня не попрощавшись. Когда кто-то сзади ухватил за пояс, я резко присела. Зацепив ботинком мой затылок, кубарем прокатился Димка. Не успев притормозить, мимо, пробежал Серега. Развернувшись, как балеро в исполнении «половецких плясок», Серега принял меня в объятия.

Толпа с улюлюканьем свернула на другую улицу и скрылась за углом. Они гнали вампира.

И кто бы после этого отказался от спиртного? Я, как конченый пьяница, заполировала две залпом выпитых стопки водки, бокалом пива и только после этого поняла – разум при мне.

– Вот дуреха, – посочувствовал Серега, – сопьешься.

– От этого можно вылечиться, – устало ответила я, – а безумие – диагноз окончательный. Я за профилактику от сумасшествия.

Степаныч хитро на меня посмотрел, будто чего-то выжидая, а потом хлопнул в ладоши:

– А вот и Галина!

Галка в халате, в чалме из полотенца на голове, с бокалом вина в изящно выгнутой руке, спускалась со второго этажа, как героиня индийского фильма. На одной ноге у нее был шлепанец, на другой – мокрый кроссовок. По-видимому она мылась, не снимая обуви.

– Еще одна жертва первоклассного розыгрыша! – констатировал Степаныч. Он поднялся Галке на встречу, заботливо проводил до кресла.

– Рассказываю при ней. Чтоб, так сказать, клин клином…

– Лучше колом, – с нездоровым весельем подсказала Галка, икнула.

– Слушайте, детишки! – объявил Степаныч, расхохотался, погладил Галку по голове, прошел к окну, опрокинул рюмочку, плюхнулся на стул и поведал историю похорон.

Ну, в общем из дома усопшего провожали без происшествий, ногами вперед. До кладбища тоже добрались спокойненько. Да, все шло, как и должно, но только принялись заколачивать гроб, как с потусторонним стоном по кронам деревьев прошелся ветер.       Провожающие усопшего в последний путь, замерли, но в следующую минуту уже синхронно покачивались из стороны в сторону. Над головами пролетел мерзкий смешок. Люди подняли руки и, будто прощаясь, замахали кому-то невидимому, улетающему на юг. Крышка гроба со стуком слетела…

Василий Иванович, выпучив глаза шустро так поднялся, встал в гробу на колени и принялся облаивать присутствующих, брызжа зеленой слюной. Все повторили странное поведение покойника – бросились на землю и, стоя на четвереньках, вытаращив обезумевшие глаза, затявкали и залаяли, пока кто-то громко и грубо не матюгнулся.

Покойник безвольно плюхнулся синим лицом в подстилку и замер.

Четверо мужиков, ругаясь, на чем свет стоит, утрамбовали Василия Ивановича в последнее жилище и, торопясь, принялись заколачивать крышку. В конце-концов, гроб просто сбросили в яму и спешно закопали.

Народ, освободившись от наваждения, торопился покинуть кладбище так скоро, что наскакивали друг на друга. Ближе к выходу из леса, обалдевшая толпа уже немного приходила в себя, но тут навстречу вышла странная парочка.

Женщина с ребенком-подростком спешили в сторону кладбища. Движения их конечностей, даже у толпы с замутненным сознанием вызвали нездоровый интерес.

Те, кто неслись впереди, начали тормозить и шарахаться в стороны. Те, кто догонял, передислокации не понял, но дорога освободилась и они прибавили скорости. А парочка шла, не сворачивая.

Руки и ноги у этих двоих будто имели больше обычного количество коленей и локтей. Конечности сгибались под острыми углами в совершенно неожиданных местах.

Какая-то бабка зазевалась, споткнулась, сзади ее подтолкнули и бабуся, взвизгнув, налетела на подростка.

У мальчишки от толчка отлетела голова и с криком: дура старая! – покатилась по пыльной дороге. Та, что вела его за руку, бросилась поднимать орущую голову, но у нее отпала часть ноги. Конечно, она и сама не удержалась на частично отсутствующей конечности, и долго ползала в пылюке собирая себя и мальчишку.