Девушка, которая взрывала воздушные замки

Моника с порога глядела на самое тощее огородное пугало, какое ей когда-либо доводилось видеть. Она ни секунды не сомневалась, что перед нею смертельно больной человек.

– Фредрик Клинтон, вы арестованы за участие в убийствах, покушениях на убийства и за целый ряд других преступлений, – сказала она. – Лежите и не двигайтесь. Мы вызвали машину «скорой помощи», чтобы доставить вас на Кунгсхольмен.

Кристер Мальм расположился непосредственно против выхода на Артиллеригатан. В отличие от Хенри Кортеса, он умел обращаться со своей цифровой камерой «Никон». Кристер использовал короткий телеобъектив, и снимки получились профессионального уровня.

Они запечатлели, как членов «Секции» одного за другим выводят из подъезда и сажают в полицейские фургоны и как «скорая помощь» забирает Фредрика Клинтона. Последний даже взглянул в объектив камеры, и именно в этот миг Кристер нажал на кнопку. В глазах Клинтона читались тревога и отчаяние.

Позднее этот снимок получил премию на конкурсе «Лучшая фотография года».

Глава 27

Пятница, 15 июля

В 12.30 судья Иверсен постучал по столу молоточком и объявил, что временно отложенное судебное разбирательство возобновляется. Он не мог не отметить, что за столом Анники Джаннини внезапно появился третий человек – Хольгер Пальмгрен, сидящий в инвалидном кресле.

– Привет, Хольгер, – сказал судья Иверсен. – Давненько я не видел вас в зале суда.

– Добрый день, судья Иверсен. Некоторые дела настолько сложны и запутанны, что молодежи требуется помощь.

– Я думал, что вы прекратили адвокатскую практику…

– Я болел. Но адвокат Джаннини пригласила меня в качестве помощника по этому делу.

– Ясно.

Анника откашлялась.

– Следует добавить, что Хольгер Пальмгрен многие годы представлял интересы Лисбет Саландер.

– Я не стал бы заострять внимание на этом факте, – сказал судья Иверсен.

Он кивком показал Аннике Джаннини, что можно начинать. Та встала. Она никогда не одобряла шведскую манеру вести судебное разбирательство в неформальном тоне, сидя в круге у стола, в интимной обстановке, словно это чуть ли не званый ужин. Анника чувствовала себя гораздо увереннее, если могла говорить стоя.

– Полагаю, мы можем начать с заключительных комментариев утреннего заседания. Господин Телеборьян, почему вы последовательно отвергаете все, что говорит и пишет Лисбет Саландер?

– Потому что все ее опусы, письменные и устные, несомненно, далеки от истины, – ответил Петер Телеборьян.

Он чувствовал себя спокойно и уверенно. Анника Джаннини кивнула и обратилась к судье Иверсену.

– Господин судья! Петер Телеборьян утверждает, что Лисбет Саландер лжет или же фантазирует. Сейчас защита продемонстрирует, что в автобиографии Лисбет Саландер нет ни слова лжи или вымысла. Мы представим доказательства – письменную документацию, видеозаписи и свидетельские показания. Мы дошли в данном судебном разбирательстве до того момента, когда прокурор изложил основные пункты обвинения. Мы его выслушали и теперь знаем, в чем именно обвиняют Лисбет Саландер.

У Анники Джаннини вдруг пересохло во рту, и она почувствовала, что у нее дрожат руки. Она сделала глубокий вдох и выпила глоток минеральной воды. Потом крепко схватилась за спинку кресла руками, чтобы они не выдавали ее волнения.

– После выступления прокурора можно прийти к выводу о том, что у него есть масса предположений, но почти нет никаких доказательств. Он считает, что Лисбет Саландер стреляла в Карла Магнуса Лундина в Сталлархольме. Он утверждает, что она отправилась в Госсебергу с целью убить своего отца. Он полагает, что моя подзащитная страдает параноидальной шизофренией и является психически ущербной. И все эти выводы и гипотезы у него базируются на сведениях, полученных из одного-единственного источника, а именно от доктора Петера Телеборьяна.

Анника сделала паузу, перевела дух и сбавила темп речи.

– Доказательная база такова, что иск прокурора основан исключительно на высказываниях Петера Телеборьяна. Если он прав, то ничего не поделаешь – тогда моей подзащитной потребуется квалифицированное психиатрическое лечение, которого они с прокурором для нее добиваются.

Пауза.

– Но если доктор Телеборьян ошибается, то все сразу меняется. А если он к тому же сознательно лжет, то речь идет о том, что моя подзащитная тем самым подвергается правонарушениям – противозаконным действиям, которые продолжаются уже многие годы.

Она обратилась к Экстрёму.

– На протяжении этого заседания после обеденного перерыва мы докажем, что ваш свидетель ошибается и что вы, как прокурор, поддались диктату обмана и пришли к ложным выводам.

Петер Телеборьян изобразил улыбку, развел руками и приветливо кивнул Аннике Джаннини. Та снова обратилась к судье Иверсену.