Девушка, которая взрывала воздушные замки

Когда Анника вспомнила про ее бывшего опекуна, адвоката Нильса Бьюрмана, Лисбет и вовсе замкнулась. Она все время отвечала, что не убивала его и что ее пока никто в этом и не обвиняет.

А когда Анника перешла к ключевому моменту во всей истории – роли доктора Петера Телеборьяна в событиях 1991 года, – Лисбет вообще замолчала.

«Так не пойдет, – решила Анника. – Если Лисбет мне не доверяет, мы проиграем процесс. Мне придется поговорить с Микке».

Лисбет Саландер сидела на краю кровати и смотрела в окно. Она видела фасад по другую сторону парковки. После того как Анника Джаннини встала и в порыве гнева захлопнула за собой дверь, она просидела неподвижно уже больше часа. Ее снова беспокоила головная боль, хотя и не сильная и какая-то отдаленная, но чувствовала она себя неважно.

Анника раздражала ее. С практической точки зрения Лисбет было ясно, зачем адвокат постоянно копается в деталях ее прошлого. С рациональной точки зрения она понимала, для чего Аннике нужны абсолютно все факты. Но ей совершенно не хотелось делиться – ее чувства и ее поступки никого не касаются. Никто не должен лезть в ее жизнь. В том, что ее отец оказался патологическим садистом и убийцей, нет ее вины. И она не виновата также и в том, что ее брат – профессиональный убийца. К счастью, никто не знает, что он ее брат. Иначе рано или поздно ей это тоже припомнили бы во время психиатрического обследования, которое, конечно же, будет назначено. Она не убивала Дага Свенссона и Миа Бергман. И не она назначала себе опекуна, оказавшегося подонком и насильником.

Тем не менее именно ее жизнь сейчас стала предметом сплетен и пересудов, и ей приходится объясняться и просить прощения за то, что она защищала себя.

Ей хотелось, чтобы ее оставили в покое.

В конце концов, главное обрести внутреннее равновесие. Лисбет и не рассчитывала, что кто-нибудь станет ей другом. Анника Чертова Джаннини наверняка выступает на ее стороне, но ее дружба носит профессиональный характер, поскольку она – адвокат Лисбет. А еще где-то болтается Калле Чертов Блумквист… Анника довольно сдержанно высказывалась о брате, а Лисбет никогда о нем и не спрашивала. Она и не рассчитывала, что он будет ею интересоваться – после того, как будет раскрыто убийство Дага Свенссона и он получит долгожданный материал.

Ее интересовало, что о ней думает Драган Арманский, после всего того, что случилось.

Ей было бы любопытно узнать, как оценивает ситуацию Хольгер Пальмгрен.

Анника Джаннини уверяла, что они оба – на ее стороне, в ее углу ринга, но это ведь только слова. Они ничего не могут сделать, чтобы решить ее приватные проблемы.

Лисбет задумалась о том, какие чувства испытывает к ней Мириам By.

Задумалась она и том, как относится к себе самой, и пришла к выводу, что собственная жизнь ей в целом безразлична.

Внезапно к ней ворвались – охранник вставил ключ в замок и впустил к ней в палату доктора Андерса Юнассона.

– Добрый вечер, фрёкен Саландер. Как ваше самочувствие сегодня?

– О’кей, – ответила она.

Врач проверил ее журнал и убедился в том, что у нее нормальная температура. Лисбет привыкла к тому, что доктор навещает ее пару раз в неделю. Из всех людей, которые появлялись у нее и показывали на нее пальцем, только к нему она испытывала определенную долю доверия. Лисбет ни разу не заметила, чтобы он на нее подозрительно косился. Он заходил к ней в палату, перекидывался с ней парой фраз и проверял, как ее физическое самочувствие. Он не задавал никаких вопросов о Рональде Нидермане или Александре Залаченко, не спрашивал, все ли у нее в порядке с головой и почему полиция держит ее взаперти. Его, похоже, интересовало лишь, как функционируют ее мышцы, в каком состоянии находится ее рана и каково ее самочувствие в целом.

К тому же ему пришлось копаться у нее в мозгу в самом прямом, физическом смысле. А она считала, что человек, который копался в твоем мозгу, заслуживает уважения. К своему удивлению, она обнаружила, что воспринимает визиты Андерса Юнассона без неприязни, несмотря на то, что он ее щупал и анализировал графики ее температурных показателей.

– Не возражаешь, если я тебя осмотрю?

Он провел обычный осмотр – посмотрел ее зрачки, послушал дыхание, и измерил пульс. А потом взглянул на анализы крови и проверил показатели РОЭ.

– Как мои дела? – поинтересовалась Лисбет.

– Ты идешь на поправку, но надо больше внимания уделять гимнастике. И ты расчесываешь раны на голове. Прекращай!

Юнассон сделал паузу.

– Можно задать тебе личный вопрос?

Она покосилась на него.

Врач дождался, чтобы она кивнула.

– Эта татуировка с драконом… Я не видел ее целиком, но судя по всему, она огромная и покрывает бо́льшую часть спины. Зачем ты ее себе сделала?

– А ты ее не видел?

Он вдруг улыбнулся.

– Я видел ее, но только мельком. Когда ты находилась в моем обществе без одежды, мне некогда было на тебя смотреть – я останавливал кровотечение, извлекал из тебя пули и тому подобное.

– Но почему тебя это интересует?

– Из чистого любопытства.

Лисбет Саландер задумалась. В конце концов она посмотрела на него.