Дикая одиссея. 6 000 км по Сибири, Китаю и Монголии с моими собаками

По притоку, по которому мы будем двигаться аж до его истока, собакам бежать намного легче, чем по Амуру, заблокированному во многих местах торосами. Однако сам лед на этом притоке уже похуже: он более тонкий, с резко меняющейся толщиной, а потому мне необходимо быть особенно бдительным. Несколько рыбаков и лесорубов, приходившие рубить на дрова мертвые деревья, вырванные с корнем на берегах в результате наводнения, проложили тропинки, которые то тянутся параллельно, то пересекаются, то внезапно обрываются возле какой-нибудь рыбацкой полыньи или груды дров. Эти тропинки по большей части проложены с помощью мотосаней, на которых мужчины ездят по замерзшей реке. Я проезжаю мимо нескольких таких рыбаков и лесорубов, и все они неизменно таращатся на меня с ошеломленным видом. Поскольку я не имею возможности ответить на возникающие у них при этом вопросы, то всего лишь широко улыбаюсь. Представьте себе, что вы встретили марсианина… Каким же будет ваше — вполне обоснованное — разочарование, если марсианин этот исчезнет так же внезапно, как появился! Впрочем, я не могу останавливаться каждый раз, когда хочется это сделать. Во-первых, собакам очень не нравится (и они при этом явно выражают свое недовольство), когда я останавливаю их слишком часто, лишая возможности бежать; во-вторых, мне необходимо придерживаться графика движения по маршруту, поскольку я должен покинуть территорию Китая не позднее фиксированной даты. Дальнейшее мое путешествие, а именно путешествие по Монголии и Сибири, будет более свободным, то есть менее привязанным к календарю, который пока что заставляет меня преодолевать в день в среднем по восемьдесят километров. Спешка, тем не менее, не мешает мне любоваться пейзажами и развлекаться встречами с местными жителями, пусть даже языковый барьер и не позволяет нормально общаться с ними.

Собаки меня изумляют. Они буквально пожирают километры, и моя единственная задача заключается в том, чтобы умудриться не нарваться на какие-нибудь проблемы при преодолении сложных участков на большой скорости, так как очень трудно заставить моих ретивых собак бежать медленнее.

Бюрка — может, потому что у нее закончилась течка? — стала менее усердной, более рассеянной и даже иногда немного боязливой. Она полностью уступила инициативу Квест, и та будет вести за собой упряжку до тех пор, пока Бюрка не захочет снова вступить в свои права главной головной собаки, а это может произойти через несколько минут или… несколько часов.

— Эй, Бюрка, что-то не так?

Она словно отвечает мне взглядом, что все в порядке и ей просто захотелось свести до минимума свою работу головной собаки, потому что та вызывает уж слишком сильный стресс и утомляет ее. Создается впечатление, что Бюрка хочет немного посачковать, как это делают в течение всего сегодняшнего дня Дарк, Юник и Хэппи.

Река все чаще и чаще разделяется на рукава, образуя многочисленные острова, которые нам приходится огибать, при этом стараясь оставаться на основном русле. Становится все труднее находить хороший лед среди незамерзших участков реки, рукавов, покрытых торосами или деревьями, и меандров, в которых скапливается снежная каша — густая смесь воды и снега, в которую нужно стараться не попадать.

Это задание, без сомнения, не из легких, поэтому Бюрка (как головная собака) перестает выполнять свою функцию и тем самым начинает меня нервировать.

— Бюрка!

К отсутствию сосредоточенности в работе у нее иногда добавляется явное нежелание подчиняться, смириться с которым я не могу. Я ругаю Бюрку, которая к такому обращению не привыкла, и — о святотатство! — захожу даже так далеко, что ударяю ее ногой в зад, когда она едва не увлекает за собой упряжку в сторону одного из самых опасных мест, где мы могли бы уйти под лед.

— Бюрка! Что-то не так? Ты что, игнорируешь меня?!

Она смотрит на меня с озадаченным видом, притворяясь, будто ничего не понимает, а это обычно еще больше выводит меня из себя. Остальные собаки насмешливо крутят мордами: это ведь все равно, как если бы учительницу в присутствии ее учеников отругал директор школы! И это идет на пользу Бюрке, поскольку она иногда нуждается в том, чтобы ее поставили на место, ибо уж слишком высокого мнения о себе.

Остановив упряжку, я ставлю на место Бюрки Мивука. Он, находясь в паре с Юпиком, больше других собак проявлял внимание к моим командам, когда я указывал направление движения. Бюрка, оказавшись во второй паре, выглядит растерянной. Она такого никак не ожидала, и я ликую.

Что касается Мивука, то он умоляет меня взглядом, как будто говорит: «Ты, конечно же, осознанно поставил меня на место головной собаки, но даже если это произошло по ошибке, прошу тебя, дай мне шанс!»

— Значит, Мивук, тебе нравится быть на месте головной собаки, да?

Бюрка, стоя позади Мивука, переминается на месте и словно говорит мне взглядом: «Ну ладно, твоя шутка была забавной, но уже хватит. Верни меня назад!»