Директор Арк

Впрочем, все и без того уже знали, что они с Глиндой расстались. Все, кроме них самих...

— Прости.

— Я тоже должна попросить у тебя прощения, — сказала Глинда. — Прости, что ничего не предпринимала и откладывала этот разговор на потом... Мы оба совершили немало ошибок, но хочу прояснить один момент, Жон.

Она сжала его руку.

— Мне совсем не жаль, что мы с тобой были вместе. Это меня нисколько не печалит. А тебя?..

На ее лице на мгновение мелькнул страх.

— Я тоже ни о чем не жалею, — ответил Жон, усилием воли заставив себя улыбнуться, пусть даже больше всего на свете при взгляде на Глинду ему хотелось расплакаться.

Впрочем, она сейчас явно чувствовала себя точно так же. Им обоим было очень больно.

— Я любил тебя и был счастлив, — добавил Жон. — И жалеть об этом оказалось бы крайне глупо с моей стороны.

— Рада слышать. Я тоже была счастлива и до сих пор продолжаю любить в тебе некоторые черты, — вздохнула Глинда. — Твоя забота о студентах никогда не являлась ложью, а та целеустремленность, с которой ты двигался к поставленной цели, всегда меня вдохновляла. Там, где остальные сделают пару попыток и сдадутся, ты превзойдешь любые ожидания и всё равно защитишь тех, кто тебе доверился.

— Без твоей помощи я бы давным-давно погиб, — покачал головой Жон. — А Бикон бы рухнул, если бы ты за ним не приглядывала. Забота о функционировании школы лежала на твоих плечах и в те времена, когда директором был Озпин, и после моего назначения... Думаю, оно вообще абсолютно ничего не изменило. Ты помогала, когда я здесь только-только появился, и если бы не твои советы, то мне ни за что бы не удалось достичь хоть каких-то результатов.

— Должна заметить, что моя нагрузка за последний год существенно снизилась, — возразила Глинда. — В отличие от Озпина и наших коллег-идиотов, ты свою часть работы выполняешь исправно.

Они посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись.

— Но что теперь? — спросила Глинда. — Мне покинуть Бикон?

— Что? Нет!

— И ты готов продолжать со мной работать?

— Конечно! — воскликнул Жон, схватив ее ладонь второй рукой. — Глинда, мне сейчас очень больно, но... но я ни в коем случае не хочу, чтобы ты куда-либо уходила. Бикон в тебе нуждается, как, впрочем, и я. Но ты нужна мне не в качестве любовницы, а как друг и наставница.

Она улыбнулась.

— Рада это слышать. Я тоже не хочу никуда уходить и, пожалуй, побуду здесь хотя бы до конца истории с Салем.

— И после нее, — сказал Жон. — Проигрывать ей мы не намерены.

— Уж не Жона ли Арка, мастера лжи, я сейчас слышу?

— Нет, это говорит Жон Арк — мастер того, чтобы никогда не сдаваться. Больше никакой лжи. Я действительно нуждаюсь в тебе и даже если каким-то чудом смогу обойтись собственными силами, то всё равно хочу, чтобы ты была рядом. Ты для меня особенная.

— Как и ты для меня, — ответила Глинда, проведя ладонью по его щеке. — Но не мог бы ты оставить меня одну?

— Одну? — с болью в голосе переспросил Жон.

— На сегодняшний вечер, — прошептала Глинда. — Утром всё вернется на круги своя, но сейчас... мне бы хотелось побыть наедине с собственными мыслями. Думаю, ты меня понимаешь.

— Да, понимаю...

Жон подошел к ней, и Глинда его обняла. Наверное, больше всего они напоминали двух испуганных детей, прижавшихся друг к другу в полумраке. Возможно, взрослые люди в подобной ситуации вели себя как-то иначе, но у них не имелось ни сил, ни желания что-либо менять.

Когда Жон вернулся в свою комнату, Нео там не оказалось, зато на столе стояла целая миска мороженого с воткнутой в него ложкой. Он опустился на диван, придвинул к себе эту самую миску и подумал о том, что сейчас никто не мог увидеть его слезы.

* * *

— Глинда проинформировала нас о том, к чему вы в итоге пришли, — на следующее утро произнес в качестве приветствия Озпин. — Могу лишь посочувствовать, а также выразить мое восхищение тем, каким способом вы решили проблему.

Как и обычно, ночь позволила привести чувства в относительный порядок, а заодно еще раз подтвердила тот факт, что время постепенно сгладит любые неприятности, и жизнь продолжится дальше.

Нет, Жон вовсе не избавился от боли в груди, что было вполне объяснимо, но когда они с Глиндой встретились в коридоре, то обменялись улыбками и тихими пожеланиями доброго утра, так что надежда на лучшее разгорелась немножечко ярче.

И к слову, опять все обо всём узнали чуть ли не раньше их самих, а постоянные попытки его приободрить вызывали только раздражение. Возможно, Жон, как и обычно, ничего бы не заметил, но после разговора с Глиндой это особенно сильно бросалось в глаза.

— Ну, мы хотя бы расстались мирно, в отличие от вас с Салем, — сказал он.

— Не надо бить меня по больному месту, Жон, — усмехнулся Озпин. — Но я рад, что ты решил не впадать в уныние, и вся эта история не разрушила вашу дружбу. Слишком уж многие становились врагами после того, как их отношения подходили к концу. Да-да, прямо как мы с Салем.

— Ага, — кивнул Жон, вспомнив о том, что мама говорила примерно то же самое. — Хорошо, что нам удалось избежать подобных неприятностей.