Дневник карателя. Эрих фон дем Бах-Зелевский

Вылетел на самолете из Бреслау в Ригу. Совещание и обед с Еккельном. После обеда вылетел из Риги в Дюнабург. Из Дюнабурга выехал на машине на командный пункт боевой группы. Побывал во II корпусе (генерал-лейтенант Хассе³³⁴). Из Дюнабурга вылетел в Ригу.

12 июля 1944 г.

Выехал на машине из Риги через Дюнабург в Розиттен. Остался на ночевку у начальника СД. Несколько воздушных налетов.

13 июля 1944 г.

Выехал на машине из Розиттена в армию (генерал Лаукс³³⁵) и обратно в Ригу.

14 июля 1944 г.

Выехал на машине из Риги в Лётцен.

15 июля 1944 г.

Вместе с обергруппенфюрером Юттнером у рейхсфюрера СС.

16 июля 1944 г.

Доклад и обед у рейхсфюрера СС (с обергруппенфюрером Бергером).

17 июля 1944 г.

Вылетел на Ю-52 из Лётцена в Бреслау.

Конспект доклада, 13 июля 1944 года:

«1.) Приказ о создании боевой группы в районе ответственности высшего фюрера СС и полиции в “Остланде” в обозримом будущем невыполним, по крайней мере, на время больших и арьергардных боев, уже в основном произошедших.

2.) Создать боевые группы пока удалось в тех случаях,

a.) когда сосредоточение участвовавших в боях с бандами частей происходило далеко за линией фронта, что исключало внезапный удар, или

b.) если не было соседних соединений на флангах.

Все остальные попытки сформировать подобные соединения, начатые зимой 1941–1942 гг., не увенчались успехом из-за того, что такого рода соединения исчезали в горниле войны, так как их, как правило, использовали в неполном составе и в сильно потрепанном виде.

3.) Решение о формировании боевой группы в районе ответственности высшего фюрера СС и полиции в “Остланде” было принято слишком поздно, поскольку в тот момент противник уже угрожал гарнизонам отдельных полицейских соединений и, следовательно, в соответствии с руководящими указаниями, они уже использовались местными комендантами участков обороны.

4.) При сосредоточении сил не учитывалась сложившаяся обстановка, поскольку в то время Вильно и Дюнабург уже находились под угрозой, а обстановка с транспортом, которая, как показывает опыт, была напряженной при каждом отступлении, позволяла лишь обеспечивать снабжение батальонов. Поэтому первые прибывшие части были сразу направлены на закрытие существующих на фронте брешей, и чаще всего командирами, не имевшими взаимодействия с частями вермахта, что, в конечном итоге, не позволяло в должной мере предотвратить дальнейшее продвижение Красной Армии».

19 июля 1944 г.

Вылетел на Ю-52 из Бреслау в Лётцен.

Поскольку я не хотел брать с собой дневник в район боевых действий, то здесь приведу несколько отрывков из моих писем к Рут:

«Полевая командная ставка, 20 июля 1944 г.:

Только что повесил трубку телефона после разговора с тобой. У меня очень тяжелое состояние. Как только возможно убийство фюрера?!³³⁶ В этой ужасной критической ситуации на фронтах каждый должен знать, что это борьба за существование, когда решается судьба нации. Моя оценка ситуации всегда была верной. Если бы даже народ предпринял последнее усилие, то все равно бы нашлось много отступников, которые делали бы все, чтобы оказаться в тылу. Вчера я обедал с рейхсфюрером СС. Так как русская кавалерийская дивизия прорвалась в Августово через Неман, я был отозван. Тем не менее, положение удалось исправить. Во всех таких случаях я должен оставаться рядом с рейхсфюрером СС. Я буду спокойнее, если буду знать, что ты находишься рядом с детьми. Сегодня я вновь плавал при ярком солнечном свете, а потом совершил долгую прогулку по летним полям. Не верится, что на этой земле может распространяться большевизм».

24 июля 1944 г.

«Я все еще сижу в Ганзенштайне, как “пенсионер”. Во время моего последнего визита в Бреслау вы сами поняли, насколько я был “мягким”. После преступного нападения на фюрера вы лучше поймете мое нервное состояние. Как человек чувствительный, я ощущал атмосферу измены, которой пропитан воздух. Сегодня я побывал в деревенском кинотеатре полиции. Игравшая музыка заглушала грохот раздававшейся где-то далеко канонады. Чувствуешь себя человеком, который сидит на спящем вулкане. Население Восточной Пруссии является образцовым, и ничто не может подорвать его веры в фюрера».

27 июля 1944 года

«Позавчера я посетил Прютцмана в Кёнигсберге, где также был Редиесс. Затем я поехал в Мариенвердер и далее в Ишен к Розенбергам. Розенберги очень беспокоятся о том, придется ли им покинуть свою Родину, – и мне (!) пришлось снова набраться смелости… Завтра я хочу вернуться в армию генерал-полковника Райнхардта³³⁷, но вернусь вечером. Сегодня меня посетил фон Готтберг как новоиспеченный командующий с Рыцарским крестом. Что теперь ордена, когда мои мысли и заботы только о Германии! Я видел, куда все идет. Если бы меня слушали, то не пришлось бы с этим столкнуться. Теперь я нахожусь в подчинении у этого человека, но сохраняю отношения с ним и соблюдаю клятву, ведь когда нет клятвы, царит анархия. Увижу ли я тебя и детей снова?»