Дневники, письма. Воспоминания современников

Имя писателя Чивилихина стало синонимом бесстрашного обличителя косности, узости мышления, недальновидного распоряжения бесценными дарами природы: за последние полтора-два десятилетия не было, пожалуй, в столице совещания или иного форума, где бы обсуждались проблемы леса или охраны природы, в которых бы не участвовал и не проявил инициативы Владимир Алексеевич.

Поражает масштабность затрагиваемых писателем вопросов, присущее ему умение рассмотреть их всесторонне, увязанными со всей совокупностью причин и следствий, убежденность его аргументации.

Валерий Ганичев

В 1966 году произошло первое присуждение премий Ленинского комсомола. «Правда» это первое присуждение назвала эталоном. Пять человек: Нодар Думбадзе, Александра Пахмутова, Николай Островский, Витаутас Жалакявичус и Владимир Чивилихин. Помню, Олег Табаков выступал перед делегатами съезда комсомола и обратился к ним с такими словами: «Почему за нас присуждают премию Ленинского комсомола? Кто знает Владимира Чивилихина? Кто знает его среди нашей многочисленной аудитории?» Это было в 1966 году. Зал был полностью переполнен. С мест с возмущением закричали: «Читали. «Про Клаву Иванову», «Серебряные рельсы», «Елки-моталки», о Байкале. Один какой-то темпераментный сибиряк крикнул: «Тебя не знаем. Ты в Сибири не был!»

Вот так бы нам защищать всегда те истинные ценности, которые создаются нашими российскими и отечественными литераторами. Пытались Чивилихина замолчать, отвергать, закрывать и позднее. Да мало ли предлогов находит критика, расположенная слева и справа от нашей основной российской литературы. Владимир Чивилихин прорвался сквозь все преграды к массовому читателю, прорвался не за счет бойкости, не за счет острых своих локтей, не за счет подлаживания и умелого выбора конъюнктурных тем, а за счет выхода на главные, животрепещущие проблемы нашей жизни, за счет глубинного осмысливания происходящих коренных процессов в нашем обществе, за счет безусловного художественного таланта.

Действительно, в 60-е годы он выходит на тему нравственности, долга, ответственности и обращается к молодым. Это ведь современные некоторые критики и писатели считают, что с их обличительными статьями начинается освещение и просвещение народа. Нет! Оно шло от горькой правды «Тихого Дона», от лукавой необоримости «Василия Теркина», от живительного воздуха «Русского леса». Многие из нас не могут не хранить в душе то высокое чувство ответственности перед родиной, которое вносили герои Владимира Чивилихина в 60-е годы. На наших глазах стало задыхаться человечество. Пальцы удушья обвились вокруг горла природы. На святой колокольне русской литературы первым громыхнул царь-колокол Леонида Леонова и Михаила Шолохова. Блюстители малинового звона, что потеряли счет времени от пребывания в хмельной трапезной воскричали тогда: «Да что они, спятили? Все идут к заутрене, а они издают вечерний звон». Однако те, кто был чуток к реальному свету, кто не был опьянен брагой власти, потянули за стропы, за колокольные стропы тревоги, оповещая нас о смертельной опасности.

Владимир Алексеевич Чивилихин был один из первых. Такова серия его блистательных очерков в защиту кедровых лесов, «Светлого ока Сибири» – Байкала, всей нашей природы. Несется колокольный тревожный звон над нашими редеющими лесами, мелеющими реками, над многомиллионными свалками: восстановите, сохраните, спасите. И в этом призывном гуле не заглохло слово Чивилихина, не погас звук его голоса.

Но если в теме экологии Владимир Алексеевич Чивилихин следовал за своим выдающимся предшественником Леонидом Максимовичем Леоновым, то в своем романе «Память», гигантском по размаху и глубине, поразительном по разнообразию фактического материала, по всестороннему осмысливанию, он был оригинален, он был дерзок, он был смел и крайне общественно необходим.

Энциклопедические знания Чивилихина превратились в оружие, которое защищает историческую правду от лжи и хулы, помогает в движении вперед.