Дни мечтаний

Я нашел принцессу в каюте, в кормовой части судна. На ней был передник, надетый поверх наряда принцессы, а ее каштановые волнистые волосы ниспадали вдоль спины, будто… не важно, просто у нее были каштановые волнистые волосы. Когда люди голубых кровей встречаются, они, обычно, обмениваются любезностями, однако, не стоит утомлять читателя перечислением всех комплиментов, которые мы наговорили друг другу в самой изысканной манере. Подобные случаи, позволяющие использовать все доступное красноречие, когда ничто не сдерживает свободное течение речи, мне, человеку, обычно страдающему косноязычием в присутствии женщин, особенно приятны. Но и эта изящная церемония подошла к концу, и мы уселись на стол и болтали ногами, и, сразу же, подружились. Я показал ей нож, висевший у меня на шее, такой жуткий с острым лезвием и роговой рукоятью, а она открыла мне в каком из потайных шкафов спрятаны главнейшие сокровища: музыкальная шкатулка со стеклянной крышкой, позволяющей видеть, как работает механизм, поезд с железной дорогой и туннелем и металлический броненосец, двигавшийся с помощью магнита, намного более полезный, чем настоящий военный корабль, по-прежнему дрейфовавший неподалеку и любовавшийся нами.

В тот вечер мы устроили в моей каюте великолепный пир. Пригласили капитана военного корабля, что было очень любезно с нашей стороны, на мой взгляд. Принцесса села с одной стороны стола, я – с другой, а капитан был очень приветлив и мил, рассказывал нам сказки, пригласил к себе в гости на Рождество и пообещал, что обязательно устроит веселую охоту верхом на настоящих пони. На прощание я подарил ему несколько слитков золота и других безделушек, и проводил к шлюпке. После этого я обошел корабль и произнес несколько речей, которые глубоко тронули матросов, затем собственноручно зарядил карронаду картечью, пока она не начала вываливаться из дула в обратную сторону, и удалился в каюту вместе с принцессой. Сначала мы завели музыкальную шкатулку, по очереди крутили ручку, потом сделали ириски в печи и отправили поезд кататься по всей комнате, особенно много раз он проехал сквозь туннель, и, наконец, запустили броненосец вместе с мыльницей, изображавшей пиратский корабль, в ванную.

На следующее утро воздух весь пропитался пряностями, дельфины резвились и прыгали вокруг корабля, острова Тихого океана лежали перед нами, как на ладони. (Это были самые настоящие острова, не какие-нибудь игрушечные, плохо сделанные, которых не найти на карте.) Что касается пиратской бригантины и военного корабля, то я не помню, куда они подевались. Они прекрасно сыграли свою роль, но я не собирался нянчиться с ними все остальное время, поэтому с легкостью позволил им испариться. Нам хватало работы на островах. Тут были бухточки с серебристым песком, усеянным сухопутными крабами, пальмовые рощи, в которых резвились обезьянки, бросая друг в друга кокосы, пещеры, блокгаузы и спрятанные сокровища. Места тайников с сокровищами можно было обнаружить по многочисленным черепам, указывавшим путь, а птицы и звери разнообразной окраски и необычных повадок чирикали и рычали, и возбуждали в нас охотничий инстинкт.

Острова располагались в удобной близости друг от друга, что вынуждало нас к осторожному лавированию в коварных проливах. Конечно же, в таких тяжелых условиях только я мог стоять за штурвалом, и не удивительно, что на какое-то время я совершенно позабыл о принцессе. Так ведут себя все мужчины, когда они заняты серьезным делом. Впрочем, едва якорь был брошен, я вспомнил о ней, спустился в каюту и утешил ее. Мы вместе позавтракали, и ей было позволено «излить душу», что, как известно, действует на девочек вполне успокаивающе. Когда с завтраком было покончено, нам подали капитанскую шлюпку, и мы отправились к островам. Мы купались, гуляли, охотились на бизонов, жуков и даже бабочек, и нашли массу сокровищ. Я подарил ей розовые ракушки, черепашек, огромные жемчужины молочного цвета и маленьких зеленых ящериц, а она в ответ отдала мне морских свинок, коралл, из которого можно было сделать пуговицы для жакета, ручных морских выдр и настоящую пиратскую пороховницу. Это был плодотворный и длинный день. Наохотившись всласть и насобирав сокровищ, мы, наконец, забрались обратно в шлюпку и поплыли на корабль пить чай.

На следующий день совесть мучила меня. Разве для этого я отправился в путешествие? Жемчужины, попугаи, завтраки al fresco24

, ямсы25, бананы – в этих пустяках не было ничего героического. Я решил, что пора заканчивать с развлечениями и заняться захватом французского фрегата, согласно первоначальному замыслу. Поэтому с утренним приливом мы снялись с якоря и на всех парусах помчались к Сан-Сальвадору.