Добро не оставляйте на потом

Она достала из коробки бумажный сверток и развязала ленту. Из свертка выпал кашемировый шарф сиреневых и темно-лиловых оттенков. Цвета напомнили ей лаванду, растущую на склонах над Кассисом. Она даже подумала, не выбрал ли капитан такой шарф именно по этой причине.

День памяти святой Бернадетты Лурдской

– Нас зовет сестра Мари Бернар, – сообщила Жозефина, надевая платье.

– Мы слышали колокольчик. – Стефани приколола к волосам церковную вуаль. – Ты готова? – Она повернулась к Доменике: – Andiamo. Видишь? Ко мне уже привязался твой итальянский.

Доменика накинула на плечи шарф, подаренный Мак-Викарсом. Девушки направились в монастырский сад.

– Шарф просто шикарный, – похвалила Жозефина.

– Наконец-то мне есть куда его надеть.

– Наконец-то вам понравился парень, мадемуазель Кабрелли! – поддразнила ее Стефани. – А то мы боялись, что ты пострижешься в монахини.

– Даже не думай, – уверенно сказала Дарлин Хек, операционная сестра, встретившая их у входа в сад. – Никогда не принимай никаких важных решений, когда сильно устала. Эти монахини умеют выжимать из нас все соки. – Дарлин вручила каждой медсестре по бархатному мешочку с четками: – Подарок от сестер.

– Как считаете, святая Бернадетта одобрила бы такую шумиху в свой день? – прошептала Стефани. – Она вроде была очень скромной.

Жозефина обмотала четки вокруг запястья и пропустила их между пальцами.

– Это прекрасный повод для сестры Мари Оноре запустить руку в монастырский подвал за добрым марочным шампанским.

– Слава Богу, она не любит пить в одиночку. – Стефани перекрестилась.

На ветках лимонных деревьев распускались бледно-зеленые почки. Монахини опустились на колени на мягкую траву, медсестры последовали их примеру. Когда женщины склонили головы для молитвы, жужжание пчел в ульях, выстроившихся вдоль стены, чуть заглушало голос сестры Мари Бернар, которая произнесла первые слова Розария. Вскоре их молитвы уже звучали громче пчелиного гула.

В день святой Бернадетты Лурдской, покровительницы исцеления, медсестры самых разных национальностей становились француженками. Когда священник призвал их помолиться в тишине, Доменика обвела глазами сад и обратилась к святой с просьбой защитить небольшое женское войско, стоявшее на страже добра в больнице Святого Иосифа. Не забыла она и про одного моряка, который, как ей хотелось верить, тоже помнил о ней.

* * *

Джон Лоури Мак-Викарс прогуливался в Глазго по парку Келвингроув с книгой в руке. Правда, читать он не собирался, книга имела сугубо практическое значение. Между страницами он хранил чистые листы тонкой бумаги и синие конверты. Мак-Викарс мог в любой момент усесться где-нибудь в центре города, пристроить книгу на коленях и ручкой, которую всегда носил в кармане кителя, написать письмо.

На корабле моряк всегда вынужден занимать минимум места, потому на суше это тоже становится привычкой. Большинство вещей, которыми владел Мак-Викарс, можно было использовать для самых разных целей. Он поступил в торговый флот в восемнадцать лет, так что годы службы сделали свое дело. Мак-Викарс достал карманный нож и аккуратно вскрыл конверт со штемпелем Марселя. Он улыбнулся в предвкушении и открыл первое письмо, полученное от Доменики Кабрелли.