Добролёт

Ка-тыла. Ты, хозяйка, наших, кто приходит со шкурами, близко не пущай. Они приходят, смотрят, где стоит охрана. С нехорошими мыслями приходят. Для них руссы были и будут врагами. Ше-лих! Ты выйди, посмотри, русы выпьют огненной воды и спят. А если ночь? Порежут, как тюленей. Хозяйка! Эту шкуру бобра я дарю тебе. Ты спасла меня. А ещё Ше-лих говорил про кровь оленей. Я нашёл у колошей в реке кусочек. Он тяжёлый, но мнётся от удара камнем. Я сделал из него кольцо. Оно у меня на груди. Возьми. Пусть оно будет у тебя и хранит от всех бед. (Снимает жёлтое кольцо и протягивает Наталье. Затем, подпрыгивая и ударяя себя в грудь, уходит.)

Наталья. Гришата! А ведь это золото! (Наталья рассматривает подаренное кольцо, следом за ней то же самое делает Шелихов.)

Шелихов. Вождь сделал тебе царский подарок. Золото и уголь в этих краях водится. Только не на островах, а в Калифорнии. Теперь я знаю, куда нам двигаться!

Наталья. Надо с этими подарками ехать в Петербург и показать их государыне.

Шелихов. Нет, надо нам добраться до Калифорнии. Ка-тыла покажет, где он всё это нашёл.

Наталья. Но там враждебные нам колоши. Сил, чтоб их одолеть, у нас, Гриш, нет.

Шелихов(со смехом). Но у нас есть огненная вода. Они за неё всё отдадут.

Наталья. Наши к выпивке привычны, но и они, нахлебавшись, в ползающих тварей превращаются. Надо что-то делать!

Шелихов. Для туземцев огненная вода – смерть! Всё! Продажи на вынос не будет. Кому выпить охота, пусть ко мне приходит. Поднесу и на счёт запишу, но не более штофа на месяц. А кто дикому водку даёт, тот на себя и товарищей нож готовит.

Наталья. Ка-тыла увидел то, к чему мы привыкли. Ты выйди и проверь караул. Кто сидит или спит. Кто спит, того плетью не поднимешь.

Шелихов. Теперя положенный на месяц водочный паёк надо увеличить. Только тем, кто с охоты возвращается. И предупредить, чтоб местных не спаивали. Узнаю, накажу! Взяла и налила! Тебя перву.

Наталья

(со смехом). Тогда, Гришата, будешь спать от меня отдельно.

Шелихов. Я Ка-тылу к тебе в охрану поставлю. Он теперь твой раб до конца дней своих.

Наталья. Ка-тыла умён и наблюдателен. У него нет второго дна.

Шелихов. И откуда это в тебе? Два слова – и они возле тебя, как ручные. Ну, если б только дикие! И наши зверобои тебе в рот заглядывают.

Наталья. Вот ты крёстный отец моей помощницы Катерины. Она предлагает собрать местных и наших промысловиков, угостить их чаем с сухарями. Говорит, пусть они покажут нам свои танцы. А мы споём наши песни. Надо нам самим их к себе приучать. И не только водкой.

Шелихов. Дело глаголишь. Можно не только песни, но и сплясать. Я ещё не разучился.

(Встаёт и вприсядку, выбрасывая вперёд ноги, идёт вокруг Натальи.)

Наталья. Для них ты, Гришата, отец, царь и псарь одновременно. Исправников здесь нет. Люди у нас здесь вольные и подневольные: солдаты, плотники, охотники, рыболовы. А для нас они самая что ни на есть опора и поддержка. Из одного камня стену не построишь. Надобно их собрать, замесить раствор. Тутака и чай с сухарями пойдёт.

Шелихов. Угостим гостей кашей, пирогами с рыбой. Пусть посмотрят, как мы пировать умеем.

Наталья. Думка у меня есть. А что, если привезти в Иркутск детей алеутов. Пригласить обчество, губернатора. Пусть они им свои танцы покажут. Думаю, произведут фурор.

Шелихов. А ешо пошить им морскую военную форму. И войдут они в залу под барабанный бой.

Наталья. Эта хорошая мысль.

Шелихов. Надо пригласить вождей и показать туземцам могущество русских, чтобы легче было набирать охотников и гребцов. (Кричит.) Лексеич, зайди, говорить хочу.

(Входит Самойлов

.)

Самойлов. Иванович! Чаво звал?

Шелихов. Мне нужен бочонок пороха. Фейверк хочу устроить.

Самойлов. Григорий Иванович! Ты чо надумал? У нас и так огненных припасов с гулькин хвост, а ты решил бочонок пороху извести.

Шелихов. Этим зарядом я расположу диких к себе и к тому делу, кое мною умышлено. Надо подложить под огромный валун бочонок и провести к нему прожиренный и обсыпанный порохом фитиль. Собрать вождей и рвануть!

Самойлов. Ой, батюшка, чо надумал! Мы-то сами на воздух не взлетим?

Шелихов. Не бойсь, не взлетим! Я всё продумал. А ешо повесим фонарь Кулибина. Пусть полюбуются.

(Через несколько дней из ближних и дальних селений собралось несметное число коняг, приглашённых посмотреть «чудо» русских.)