Добровольческая армия в «Ледяном» походе

Справедливости ради надо заметить, что конец 1917 – начало 1918 года были далеко не благоприятным периодом для железнодорожных путешествий по России вообще, а для переезда офицеров из Центра на Юг, в частности. На железных дорогах, по которым многомиллионные массы солдат перемещались с фронтов в тыл, творились невиданные бесчинства и насилия. Убийства офицеров в поездах и на станциях стали почти обычным делом[101]. Любой, в ком можно было заподозрить офицера, с равным успехом мог стать жертвой расправы разъяренных солдат либо самоуправства красногвардейского патруля. Впрочем, арестованный при вполне подозрительных обстоятельствах офицер или генерал, даже не скрывавший своей личности и чина, мог быть освобожден представителями новой власти без каких-либо последствий

[102]. В любом случае каждый юнкер или офицер, добравшийся из Петрограда или Москвы на Дон, мог похвастать не только ловкостью, но и везением.

Формирование частей будущей армии продолжалось. Ежедневно в штабе организации, располагавшемся в доме № 56 по улице Барочной, записывалось по несколько десятков добровольцев. Каждый прибывавший давал подписку, свидетельствовавшую о добровольном желании служить и определявшую основные условия «контракта»: четыре месяца службы, казарменное общежитие, общее питание. Первоначально все содержание ограничивалось лишь пайком. Денежное жалованье, которое генерал Деникин определял как «нищенское», стало выплачиваться с декабря и составляло: для офицеров в декабре 1917 года – 100 рублей, в январе 1918 года – 150 рублей, в феврале – 270 рублей; для солдат соответственно – 30, 50 и 150 рублей; добровольцы, имевшие семьи, получали небольшую прибавку[103]

.

В середине ноября юнкера, кадеты и учащиеся были выделены из Сводно-Офицерской роты в Юнкерскую роту и переведены в лазарет № 23 на Грушевской улице. Командование ею принял штабс-капитан Парфенов, передавший Сводно-Офицерскую роту штабс-капитану Некрашевичу. После прибытия 19 ноября большой группы юнкеров-артиллеристов Константиновского и Михайловского училищ 2-й взвод Юнкерской роты был развернут в батарею, получившую название Сводной Михайловско-Константиновской. Принял батарею приехавший во главе нескольких десятков михайловцев штабс-капитан Н.А. Шаколи. Кроме того, с середины ноября в Новочеркасске формировалась Георгиевская рота, основу которой составил кадр (50–60 человек) киевского 1-го запасного Георгиевского полка во главе с бывшим командиром полка полковником И.К. Кириенко.

Однако в целом ожидания М.В. Алексеева на приток добровольцев в организацию не оправдались. Общая их численность во второй половине ноября достигала лишь 500 человек; примерно треть из них составляли офицеры, около 50 процентов – юнкера, немногим более 10 процентов – кадеты и учащаяся молодежь[104]. В таком составе части «Алексеевской организации» и приняли свой первый бой.

После неудачной попытки разгрома Ростовского Совета и Военно-революционного комитета, предпринятой в ночь на 26 ноября начальником Ростовского гарнизона генералом Д.Н. Потоцким, Ростов, где и раньше преобладало влияние Совета, полностью перешел под его контроль. Атаман Каледин и войсковое правительство не могли примириться с потерей Ростова и почти сразу приняли меры к восстановлению положения. Однако казачьи части в боях 27 и 28 ноября не проявили стойкости. У Каледина не оставалось другого выбора, кроме как обратиться за помощью к Алексееву. Важно это было еще и потому, что такое участие «Алексеевской организации» в донских делах могло способствовать легализации деятельности Алексеева на Дону. Алексеев с готовностью откликнулся на просьбу атамана, тем более что добровольцы уже оказывали донскому правительству помощь при разоружении 20 ноября двух запасных полков в Хотунке (пригород Новочеркасска). Сводный отряд полковника князя И.К. Хованского численностью 400–500 человек (фактически все силы организации) совместно с некоторыми «одумавшимися», по выражению А.И. Деникина[105]

, казачьими частями 26 ноября участвовал в бою у Балабановских рощ под Ростовом, а 27–29 ноября штурмовал город. В этих боях добровольцам противостояли несколько сот ростовских рабочих-красногвардейцев, солдат запасных полков и моряков-черноморцев. 2 декабря Ростов был полностью занят казаками и добровольцами, оставшиеся в городе участники сопротивления подверглись преследованиям, многие были расстреляны[106].